Хозяйка проклятого дома - [22]

— И кто ты по профессии?

— Дизайнер интерьера, — я смутилась, как всегда, когда говорила о своем выборе. Фактически, изначально дизайн был моим хобби, и образование я получала совсем по другому направлению. Но на последних курсах моими выставленными в интернете проектами заинтересовалась одна крупная фирма и с тех пор пошло-поехало…

— Ай! — вдруг вскрикнул Кагэ.

Я обернулась. Смотритель стоял рядом с разросшимся кустом роз, посасывая уколотую правую ладонь. Судя по всему, он пытался убрать часть ветвей подальше от тропинки, за что и поплатился. Мог бы и просто обойти.

— Надеюсь, ты не внес заражение? — хмуро спросила я, посматривая на запыленные листья розы. Подхватить какую-либо заразу можно было запросто. — Пойдем в дом, там и промоешь.

Я потянула его за рукав плаща, и парень, бурча о чрезмерном внимании к подобным мелочам, поплелся следом.

Мы вошли через черный вход, ведущий через небольшой коридор прямиком на кухню. В коридорчике не было того ужасающего холода, который встретил нас в день приезда. То ли особняк прогрелся солнечными лучами, то ли не до конца ушло вчерашнее тепло. В любом случае, теперь в холле можно было говорить, не выпуская изо рта облачко пара. Пройдя в гостиную, я зажгла свет и, найдя в чемодане привезенную с собой аптечку, подала смотрителю йод.

— Асаяке-тян, я не собираюсь убиваться из-за подобных царапин, — возмутился Кагэ, с подозрением рассматривая закрытую темную бутылочку. Видимо, будучи не совсем обычным человеком, к лекарствам он относился весьма скептически. — Погляди, наверняка уже и крови нет, — он повернул руку к свету, показывая мне ладонь.

И непроизвольно вздрогнул. Я тоже отшатнулась, прикрывая рот. Чуть не выругалась, при моем-то воспитании.

В тусклом свете (от запыленной лампы другого и быть не может) мы увидели, как темные полосы неторопливо расползаются по всей руке от места укола, создавая на чистой коже омерзительный рисунок фиолетового отлива. Справившись с отвращением, я прикоснулась к поврежденной ткани — рука словно одеревенела, и в наиболее твердых местах проявлялись крохотные узелки. Подрастая с каждой секундой, они становились всё более окрепшими…

И мы вдруг очень четко осознали, чем всё закончится.

Хорошо, что аптечка была поблизости.

Смотритель нервно сглотнул, зажав здоровой рукой плечо, не позволяя заразе распространяться дальше, и терпеливо ждал, пока я наложу жгут. Йод заменил спирт — не было времени решать, что в данной ситуации было лучше, и рисковать я не стала. Не знаю, что за яд попал Кагэ на руку, но обычным заражением здесь и не пахло. Достаточно сказать, что от спирта царапина вспенилась, и парень стиснул зубы, чтобы не закричать. Я прикрыла глаза, борясь с накатившей дурнотой.

"Соберись, некогда строить из себя кисейную барышню", — резко одернула я себя, с трудом справляясь с подступающей слабостью.

А черные узелки словно жили своей жизнью. Росли, пульсировали, готовясь в любой момент прорвать натянувшуюся кожу….

— Режь, — Кагэ протянул мне миниатюрные ножницы, здоровой рукой распотрошив маникюрный набор. Больше ничего острого под рукой не оказалось. Я посмотрела на острые края, зараженную руку и задохнулась, представив, как буду резать по живому.

— Не могу. Прости, я правда не могу.

Скрутило живот. Я присела, стараясь отдышаться и успокоить бьющееся сердце. В ушах стоял звон. "Вот такой бывает паника", — услужливо подсказала мне память и подсунула с десяток других не менее приятных воспоминаний. Окровавленный нож, смех, разбитое стекло — посеревшие картинки из прошлого калейдоскопом закружились вокруг, не давая утихомирить страх.

— Асаяке, я правша, — спокойный голос смотрителя проник вглубь моего личного ужаса, потихоньку убирая его из головы. — Я не смогу сделать это сам. Ловкости не хватит. Пожалуйста, режь.

В трясущуюся руку вложили ножницы, и мне показалось, что холодный металл жег сильнее докаленного добела железа. Вдох-выдох, — я позволила себе несколько секунд страха, чтобы потом полностью собраться.

"У меня были курсы скорой медицинской помощи. Я не боюсь крови. Значит, обязательно справлюсь". А всё, что произошло раньше — оставлю воспоминания напоследок.

Когда паника отступила, я вновь посмотрела на пораненную руку Кагэ. Парень сидел рядом на полу, прислонившись спиной к шкафу, и тяжело дышал. По шее катились бисеринки пота. Смотрителю было гораздо хуже — в некоторых местах наросты достигли сантиметра в диаметре, и в любую секунду готовы были прорваться. Медлить дальше было нельзя.

— Терпи, — честно предупредила я, аккуратно перехватив руку и делая надрез на месте укола шипа. Проступившая желтая жидкость смешалась с кровью, и пришлось срочно её оттирать, несмотря на стенания Кагэ. Иначе не было видно главного: темного корешка от мутировавшего растения, успевшего пуститься в рост. И этот корень извивался словно живой, стараясь прочнее зацепиться в чужом теле.

— Вытащи из меня эту гадость, — прошептал смотритель, отводя глаза от устрашающего зрелища. Стараясь думать только об операции, я пережала корень пинцетом, не позволяя ему двигаться, и посмотрела на пульсирующие наросты. Кажется, я догадалась, что было внутри.