Хождение за три моря - [114]

Хоробрит объяснил. Казначей, соглашаясь, кивнул.

— Твоё задание, храбрый русич, необычное. Подобных тебе из других стран я ещё не встречал. Велик тот государь, у которого есть столь умные и храбрые проведчики, заменяющие собой посольство. Человеку, подобно тебе презревшему многочисленные опасности, можно довериться. Я бы хотел создать такой же Тайный приказ и в Бидаре. Об этом следует поговорить с Махмудом Гаваном. Знай, он очень умный человек.

Скоро Хоробриту пришлось показать, на что способен проведчик московского государя как воин.

Когда отряд Мехмед-аги спустился с Джуннарского плоскогорья и дорога опять пошла сумрачными джунглями, их стал преследовать крупный тигр-людоед. Несколько дней он неотступно следовал за караваном, по временам издавая громовой рёв. Видимо, хищник пристрастился к человеческому мясу и надеялся на поживу. И притом был смел.

В первую же ночь он утащил со стоянки индуса-воина, стоявшего на посту. Напарник погибшего с ужасом рассказал, что огромная кошка подкралась совершенно бесшумно. Они увидели тигра, когда тот уже прыгнул. Схватив индуса, зверь перемахнул через ограду и исчез в зарослях с такой быстротой, что воин не успел метнуть вслед копьё. Полусъеденный труп несчастного нашли в кустарнике всего лишь в тридцати шагах от стоянки. Пришлось разжигать большие костры и увеличить ночную охрану.

Па следующую ночь тигр бродил возле стоянки, невидимый за линией костров, кашлял, угрожающе ворчал. На рассвете, когда утомлённая стража утратила бдительность, хищник перескочил через угасающее пламя, ударом могучей лапы сбил с ног задремавшего караульного и, держа его в зубах словно крысу, скрылся в джунглях. Правда, другие воины успели метнуть дротики, пустили стрелы. Раненый тигр взревел, выпустил свою жертву. Но караульный был уже мёртв.

Встревоженный Мехмед-ага решил устроить облаву. Отряд индусов и хоросанцы, растянувшись длинной цепью, принялись прочёсывать лес. Слоны шли на флангах и время от времени трубно кричали, пугая хищника. Случилось так, что один из индусов нечаянно наступил на змею, та, разъярённая, мгновенно обвила ногу и укусила. Нога пострадавшего быстро распухла, посинела, лицо вздулось, глаза вылезли из орбит. Через короткое время воин скончался в страшных мучениях. Четверо его товарищей понесли мертвеца на стоянку.

На них и напал тигр. Он вылетел из-за корневища упавшего дерева и сверху обрушился на людей. Хоробрит услышал вопли индусов, кинулся к ним, проламываясь сквозь кустарник, и увидел страшную картину. Тигр метался по небольшой полянке, на глазах Хоробрита он повалил одного из носильщиков, перекусил ему шею и тотчас прыгнул на другого, пытавшегося убежать. Три трупа валялись в траве. Неподалёку тревожно трубил слон, что-то повелительно кричал Мехмед-ага. Хоробрит метнул дротик. Оружие пронзило загривок зверя. Хищник оставил свою жертву и метнулся к Хоробриту. Громадная полосатая туша летела, растопырив когтистые лапы, глаза зверя горели жёлтым огнём. Хоробрит выстрелил из лука. Стрела пробила шею зверя, но не остановила. Воин мгновенно отпрянул, выхватывая дамасский клинок. Могучая кошка упала на то место, где только что стоял Хоробрит, развернулась и прыгнула опять, но лапы рванули пустой воздух. Воин пронзил тигра саблей, вогнав клинок по рукоять. Когда Мехмед-ага на слоне пробился на поляну, тигр был мёртв. Хоросанец молча оглядел место битвы.

— Ты поистине великий воин! — только и вымолвил он в изумлении. С этими словами он снял с руки золотой браслет и подал его Хоробриту.

Высыпавшие из кустов индийцы с благоговейным ужасом созерцали убитого зверя. И тут Хоробрит вновь почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он поглядел вверх. Над поляной нависал гигантский платан. Из полутьмы густой листвы на него глядела большая серая обезьяна с серебряным венцом на голове. Обезьяна, как и в первый раз, благожелательно кивнула ему и скрылась в зелёной кроне так тихо, что не вздрогнул ни один листок.

«Есть у них одно мЂсто, шихбъ Алудинъ пить атыръ бозаръ алядинандъ. На год единъ бозаръ; съЂждается вся страна ИндЂйская торговати, да торгують десять дний; от Бедеря 12 кововъ, приводять коней до 20 тысящь... Есть в томъ Алянде и птица гукукъ, летаетъ ночи, а кличетъ «гу-кукъ». А на которой хоромине сЂдить, то тут человЂкъ умреть; а къто ея хочеть убити, ино у нея изо рта огнь выйдеть. А мамонь ходят ночи да имають куры, а живуть в горЂ или в каменье. А обезьяны то тЂ живуть по лесу. Да у них есть князь обезьяньскый, да ходить ратию своею. Да кто их заимаеть, и они ся жалують князю своему, и онъ носылаетъ на того свою рать, и они, пришедъ на град, и дворы разволяють и людей побьютъ. А рати ихъ, сказываютъ, велми много, и языкы их есть... В Бедери же их столь Гундустану бесерменьскому. А град есть великъ, а людей много велми; а салтан невелик 20 лЂт, а держать бояре, а княжат фарасанци, а воюютъ все хоросанци.

Есть хоросанець меликтучаръ бояринъ, ино у него рати двЂсте тысячь, а у Меликхана 100 тысячь, а у Харатхана 20 тысячь; а много тЂх хановъ по 10 тысячь рати. А с салтаном выходят 300 тысячь рати своей. А земля людна велми, а сельскыя люди голы велми, а бояре силны добрЂ и пышны велми; а все их носять на кровати своеих на сребряных, пред ними водятъ кони въ снастех золотых до 20; а на конехъ за ними 300 человЂкъ, а пЂших 500 человЂкъ, да трубниковъ 10, да нагарниковъ 10 человЂкъ, да свирЂлниковъ 10 человЂкъ.