Хосе Рисаль - [106]

В конце года у Хосефины выкидыш. Несчастье происходит ночью в пустом доме, сам Рисаль ночует в другом месте, у учеников. С Хосефиной только малолетний племянник Рисаля. Перепуганный мальчик бежит через страшно шелестящие заросли и громко зовет «дядю Пепе». Рисаль бросается к любимой женщине. Ребенок — мальчик! — рождается мертвым. Рисаль оказывает срочную помощь роженице. Дав ей успокоительное и убедившись, что она засыпает, он заворачивает мертвого младенца в циновку и идет с ним вверх по ручью, который он столько раз описывал и в стихах и в письмах. И где-то выше по течению он выкапывает могилку, опускает в нее тельце и тщательно, так, чтобы нельзя было найти место, разравнивает землю. Потом долго стоит, подняв глаза к звездам.

Это тяжелейший удар. Он, рационалист и скептик, не верящий ни в католического бога, ни в филиппинских духов, все же верит в провидение, верит, что происходящие на земле события имеют сокровенный смысл, верит, что они полны символического значения. И. считая себя пророком, способным провидеть будущее, полагает, что этот тайный смысл открыт ему. Вся его жизнь, вся его деятельность бесплодны, ее результаты мертворожденны — вот подтверждение! Он давно обречен, он отмечен знамением. Ему суждено только приносить несчастья всем, прежде всего самым близким и дорогим ему людям. Значит, надо оставить их, надо принять удары судьбы на себя, пощадить дорогих ему людей. Надо во что бы то ни стало покинуть Филиппины.

Он не собирается вернуться к прежним делам, но обращается к властям с просьбой облегчить его участь. Собственно, хлопотать об этом он начал еще за год до встречи с Хосефиной, в феврале 1894 года. Он отправляет два письма преемнику Деспухоля — Рамону Бланко.

В ноябре 1894 года Бланко сам приезжает в Дапитан и встречается с Рисалем. Он обещает перевести ссыльного на остров Лусон, о чем Рисаль сообщает Блюментритту уже в 1895 году: «Прошло пять месяцев с тех пор, как генерал-губернатор обещал перевести меня в Северный Илокос (провинция на острове Лусон. — И. П.), но до сих пор его обещание не выполнено». Оно так и останется невыполненным. Бланко вовсе не хочет видеть Рисаля в самом центре неспокойного района. Он предпочитает вообще избавиться от ссыльного, доставляющего ему столько хлопот, и предлагает ему уехать в Испанию. Но и этого обещания он не выполняет, несмотря на неоднократные напоминания Рисаля.

24 февраля на Кубе вновь вспыхивает революция. Во главе ее стоит Хосе Марти — тоже писатель, как и Рисаль, но одновременно революционный вождь, не знающий в отличие от Рисаля никаких сомнений относительно необходимости прибегнуть к оружию. На подавление революции посылают Вейлера, старого недруга Рисаля. Не кто иной, как Блюментритт, предлагает Рисалю отправиться волонтером в испанскую армию, действующую на Кубе. Письмо Блюментритта с этим посланием не сохранилось, но 20 ноября 1895 года Рисаль пишет ему: «Что до твоего предложения отправиться на Кубу в качестве хирурга, то мне оно кажется превосходным, и я собираюсь сейчас же подать прошение генерал-губернатору. Климат там почти такой же, как и здесь, и умирать что здесь, что там — все равно, как захочет бог. Я стал немного фаталистом». Заметим, что незадолго до отъезда из Европы вопрос о том, где умирать, был далеко не безразличен для Рисаля — он прямо заявлял, что нельзя упускать возможность умереть на родине и за родину. Одно это показывает, какой сдвиг произошел в сознании Рисаля.

Блюментритту он обещает подать прошение сейчас же, однако не торопится с ним. И только семейное несчастье убеждает его, что надо уезжать немедленно. Сразу после похорон мертворожденного сына он направляет Бланко прошение следующего содержания:

«Сеньор Хосе Рисаль Меркадо и Алонсо, лиценциат медицины и хирургии университета Сан Карлос в Мадриде, 34 лет от роду, с почтением обращается к вашему высокопревосходительству.

Узнав о нехватке медицинского персонала на Кубе и об издании королевских указов о предоставлении лицам не старше 45 лет вакансий, нижеподписавшийся, обладая данными, требуемыми упомянутыми указами, нижайше просит ваше высокопревосходительство принять его просьбу о заполнении вакансии временного хирурга на острове Куба на время кампании.

Не сомневаюсь в милости вашего высокопревосходительства, да продлит господь бог ваши дни.

Дапитан, 17 декабря 1895 г.

Хосе Рисаль».

Как ни горько это сознавать, Хосе Рисаль, этот борец против колониального гнета, просится волонтером в армию, железом и кровью подавляющую восстание против колонизаторов. Правда, он ищет вакансии врача, значит, стрелять в повстанцев (а среди них наверняка много его друзей по Мадриду) ему не придется. И все же… Общая интонация его писем и разговоров в это время, его психологический настрой свидетельствуют, что для него главное сейчас — покинуть Филиппины любой ценой. Неважно куда, неважно с какой целью.

Рамон Бланко — осторожная лиса и большой лицемер — пересылает прошение министру заморских территорий, тот — военному министру, тот, в свою очередь, Бейлеру. Генерал, занятый планами предстоящей кампании, пожимает плечами и налагает резолюцию «Не возражаю», — что ему за дело до индио, который доставил столько хлопот в бытность его генерал-губернатором Филиппин? Ответ идет в Мадрид, оттуда в Манилу, где 1 июля 1896 года Рамон Бланко сочиняет ответное послание Рисалю: