Хоровод - [11]
Жестокие были те слова, но она о них не пожалела, потому что верила в их справедливость.
В партком Лизавета не пришла. Полина Ивановна прождала ее до шести вечера и дольше ждать не стала. Шла домой и каялась, что напугала Лизавету, не так надо было с ней говорить. Ведь дело не в том, что кто-то ее любовь запретить может. Устеречь хотела, как от родной дочери беду отвести. Уйдет Сашка в армию, вернется уже другим. И Лизавета другой станет, и дети подрастут, переменятся. Ничто не стоит на месте. Сегодня любовь, как на крыльях, в небо поднимает, завтра на землю опустит. Тот человек и не тот. А женское сердце нипочем знать этого не хочет. Поверит однажды в любовь и, пока не убьет его измена, в эту любовь верит. Ах ты Лиза-Лизавета! Видно, чем сильней человек, тем больше ему достается, не может он по чужому следу идти, на своих ухабах да ямках норовит голову сломать.
— Нина, — спросила она дома у дочери, — что люди говорят про Сашу и Лизавету?
Дочка пожала плечами, поежилась, с матерью такой разговор был ей непривычен.
— Ничего особенного не говорят.
— Пусть не особенное, а все-таки?
Нина подыскивала слова, они прозвучали ровно, как на уроке.
— Говорят, что у них любовь. Что Сашка влюбился в Лизавету и хочет жениться.
— А не говорят, что в армию уйдет и забудет ее?
— Тоже говорят. А я не верю. Если у них настоящая любовь, никакая разлука не разлучит.
— Ишь ты, — Полина Ивановна с сожалением поглядела на дочь, — как у вас все просто: «Если настоящая любовь». А если не настоящая? Как вы определяете?
— Так же, наверное, как и вы. — Нина оправилась от смущения, глядела на мать спокойно: раз ты затеяла этот разговор, давай будем говорить на равных. — Еще ни один поэт, ни один ученый не объяснил, что такое любовь. Даже в Большой энциклопедии этого слова нет.
— Вот видишь! Значит, человек должен подходить к этому осторожно, обдуманно. Это ж не просто чувство, это жизнь, счастье или беда человека. — Полина Ивановна говорила и не забывала, что разговор у нее с дочерью.
А Нина забыла, что говорит с матерью.
— Странная ты, мама! Как будто лежит на дороге любовь, и надо к ней как-то по-особому подойти. Любовь — это потрясение, это когда все лучшее в человеке берет верх и делает его счастливым.
— Что ты знаешь про любовь? — вздохнула Полина Ивановна. — Дай бог, чтобы тебя потрясла она так, как ты говоришь. Но у Лизаветы-то другое. Дети у нее, старше она Сашки. Сегодня он ее любит, завтра разлюбит…
В Нининых глазах вспыхнул протест.
— А если она его разлюбит? «Он разлюбит, он разлюбит». А она — что? — не человек. Может, как раз она возьмет и разлюбит.
— Это на нее тоже похоже, — неожиданно согласилась Полина Ивановна и улыбнулась, будто что вспомнила.
После разговора в подсобке Лиза вернулась в коровник с таким лицом, что доярки тут же обо всем догадались. Никто не подошел к ней, даже те, кого разбирало любопытство. Лишь посматривали в ее сторону да сочувственно переглядывались между собой. С одной стороны, надо бы подойти, сказать: «Не горюй, девонька, все уладится», а с другой — что уладится? Никто не докладывал, о чем говорили между собой Лизавета и Полина Ивановна. Но и без того догадались. Уладится ли? Лиза человек справедливый, работящий. Но доведись кому из них Саша Петраков сыном, пожелала бы ему мать такую невесту? Любовь любовью, но ведь и двое детей, родившихся от другой любви… Их растить надо, то есть работать на них и душой и руками. Какой же у Саши любовь должна быть, чтобы перекинулась она и на детей, чтобы, как на родных, хватило ее? И не только сейчас, а и потом.
Лиза заканчивала дойку, когда Саша подошел к ней. Проверил крепление на патрубке, потоптался, ожидая, что она скажет. Лиза улыбнулась ему, но глаза от улыбки не дрогнули. Такая в них застыла обида, что Саша вдруг почувствовал, как сердце у него сжалось и впервые заболело не своей — чужой болью.
— Что она тебе говорила?
— Нельзя нам с тобой.
— А ты что сказала?
— Можно.
В тот вечер Саша впервые открыто пошел к Лизавете.
— Сегодня останусь у тебя, — сказал он, — все и так думают, что я тут живу.
— Нет, Сашенька, ни сегодня, ни завтра… Это пока мой дом.
— Но ведь все думают…
— Пусть думают.
Он подошел к ней и уткнулся лицом в ее плечо.
Крепкие Лизины руки сжали его голову, и он почувствовал покой и тепло всей своей будущей жизни, в которой будет этот дом, их любовь, их дети, те, что уже есть, и те, что родятся.
ИЖДИВЕНЦЫ
Высокий бревенчатый дом с голубыми ставнями стоял в конце нашей улицы, у самого оврага. Овраг был небольшой, но глубокий, зимой до краев засыпанный снегом. В большие морозы ставни не открывали, но дом с голубыми заплатами вместо окон все равно казался зрячим. Каждый раз, приближаясь к нему, я чувствовала, что пересекаю какую-то черту и вхожу в новую жизнь. В той жизни, которую я покидала, была война, там была узкая комната с печкой-плитой у входа, учебники на колченогом столе и мама, глядящая на меня хмурым взглядом. Этот взгляд все отвергал: и город, в который нас занесла война, и самое войну, которой не должно было быть, и меня. Я уже будто не была ее собственностью, а принадлежала все той же войне, забравшей у нее последнее, что было, — единственную дочь. Она глядела на меня, уходящую в сумерках из дома, и, бессильная что-либо изменить, говорила:
У героев книги писательницы Риммы Коваленко разные характеры, профессии и судьбы. И у всех одно общее желание — достигнуть счастья в работе, любви, в семье, детях. Но легкой дороги к счастью не бывает. И у каждого к нему свой путь. К открытию этой простой истины вместе с героями повестей и рассказов Р. Коваленко приходит и читатель.
С писательницей Риммой Коваленко читатель встречался на страницах журналов, знаком с ее сборником рассказов «Как было — не будет» и другими книгами.«Конвейер» — новая книга писательницы. В нее входят три повести: «Рядовой Яковлев», «Родня», «Конвейер».Все они написаны на неизменно волнующие автора морально-этические темы. Особенно близка Р. Коваленко судьба женщины, нашей современницы, детство и юность которой прошли в трудные годы Великой Отечественной войны.
Новый роман Риммы Коваленко рассказывает о людях хлебокомбината, об их делах, заботах и новых проблемах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».