Хороший год - [49]
Руссель смолк и с тем же скорбно-унылым видом стал ждать реакции на свою исповедь.
Немного подумав, Макс спросил:
— Идея, говорите, принадлежала Натали Озе?
Руссель кивнул.
— Голова у нее варит, это факт. Все учла, ничего не упустила.
За какие-то полчаса сразу два сюрприза, думал Макс. Виноградник на самом деле совсем не такой, каким кажется. Очаровательная notaire на самом деле тоже совсем не такая, какой кажется. Да и сам Руссель: пойди пойми, говорит он сейчас правду или тоже играет какую-то свою игру? Можно это вино продавать на законных основаниях или придется платить безумные штрафы? Вопросов невпроворот, тут уж не до скорых решений.
— В общем, я рад, что вы мне все рассказали, — проговорил он наконец. — Представляю, как нелегко вам это далось. Теперь дайте мне время все хорошенько обдумать.
Полдень плавно перетекал в тихий теплый вечер; чуть лиловеющее, подернутое розовыми полосами небо обещало назавтра новый чудесный день. Из открытых окон деревенских домов тянулись соблазнительные запахи, от которых текли слюнки. Кристи сумела-таки отыскать "Интернэшнл геральд трибюн" трехдневной давности и теперь, по дороге в ресторан Фанни, пересказывала Максу запоздалые новости о событиях в мире — главным образом о летних эскападах политиков. Проходя мимо площадки для игры в шары, они остановились поглядеть на очередной бросок. Участвовали в игре, как всегда, исключительно мужчины.
Это обстоятельство немало озадачивало Кристи, ведь у нее на родине женским спортом уже стал даже бокс, и можно не сомневаться, что скоро прекрасный пол займется борьбой сумо.
— Ты сюда ездишь много лет. Объясни, почему на площадках никогда не видно женщин?
— Я об этом не думал, — ответил Макс. — Не видно, и все тут. Постой-ка. — Он подошел к темнолицему, морщинистому, как сушеная маслина, старику, ожидавшему своей очереди бросить шар, и задал ему тот же вопрос. Старик загоготал и что-то сказал Максу, вызвав нестройный гогот остальных игроков.
Макс усмехнулся и подошел к Кристи:
— Тебе его ответ не понравится. Он сказал, что женщины должны сидеть дома и готовить ужин. Ах да, еще вот что: ему, говорит, легче своего пса научить играть в boules, чем женщину.
От возмущения Кристи на мгновение оцепенела.
— А это мы еще посмотрим, — процедила она сквозь зубы. — Ну, старый пень, разуй глаза.
Она вышла на площадку и, вынув шар из рук оторопевшего старика, стала у прочерченной в пыли черты. Игроки онемели. Кристи полуприсела, сосредоточенно, не торопясь, прицелилась и послала шар вперед. Разметав все прочие, он попал точнехонько в cochonnet.
Кристи повернулась к старику, вконец ошалевшему, и похлопала себя по груди:
— Чемпионка Сент-Хелены по боулингу тысяча девятьсот девяносто третьего года. — Потом похлопала по худой груди старичка: — А твой пес может сдохнуть от зависти, так ему и передай.
Глядя ей вслед, тот снял кепку и почесал затылок. Ну и времена настали, думал он, ну и времена!..
В ресторане Кристи немедленно отправилась мыть испачканные пылью руки; воспользовавшись удобным моментом, Фанни задала Максу вопрос, который не давал ей покоя уже несколько дней:
— Эта американочка — она ваша copine?
— Нет-нет, — заверил Макс. — Просто знакомая. Слишком молоденькая для меня.
Фанни улыбнулась и, взъерошив ему волосы, подала меню.
— Правильно. Чересчур молода еще.
Вернувшаяся Кристи уловила некоторое смятение на лице Макса, но решила, что просто он очень хочет есть.
— Итак, где же ты пропадал днем?
Пока они не спеша расправлялись с запеченными в горшочках овощами и утиной грудкой по-берберийски — как положено, с зажаренной до хруста кожей, — Макс рассказал про свою экскурсию в сарай и про признания Русселя.
Кристи отреагировала немедленно.
— Так я и знала! — не без самодовольства воскликнула она. — Разве можно доверять женщине с волосами такого цвета? Штучка та еще. Будь уверен, старину Русселя она тоже обдирает как липку.
— Наверно, ты права. Все-таки очень хотелось бы узнать, куда девается вино. Если бы мы это выяснили...
— Твоя Натали проворачивает все это не одна, а с кем-то в связке, — заметила Кристи, подбирая соус кусочком хлеба: она уже переняла эту чисто французскую привычку. — У тебя хоть раз возникали какие-нибудь подозрения на ее счет? Может, проговорилась о чем? Или в кабинете что-то резануло глаз? — И с озорной улыбкой добавила: — До ее спальни ты же небось так и не добрался.
Макс стал припоминать прошлое воскресенье, когда он поджидал Натали у нее в гостиной. Но что можно обнаружить за десять минут? Он, конечно, заметил хорошую мебель, старинный ковер, фотографии Лартига с надписями, роскошные издания по живописи и скульптуре, справочник вин, который и сам полистал. Справочник вин...
— Был там один пустячок — винная наклейка, которую Натали использовала как книжную закладку. Название у вина необычное, но я его уже, конечно, забыл. Впрочем, вернувшись тогда домой, записал его где-то в надежде, что удастся вино разыскать. А больше ничего. Ты сыр будешь?
Оба продолжили трапезу в глубокой задумчивости.
— Самое простое — это донести на нее куда следует, — вдруг произнес Макс. — Вино, что ни говори, сделано из нашего винограда, стало быть, они с Русселем его воровали. Надо вынудить ее признаться во всем. Что скажешь?
Герои этой книги сделали то, о чем большинство из нас только мечтают: они купили в Провансе старый фермерский дом и начали в нем новую жизнь. Первый год в Любероне, стартовавший с настоящего провансальского ланча, вместил в себя еще много гастрономических радостей, неожиданных открытий и порой очень смешных приключений. Им пришлось столкнуться и с нелегкими испытаниями, начиная с попыток освоить непонятное местное наречие и кончая затянувшимся на целый год ремонтом. Кроме того, они научились игре в boules, побывали на козьих бегах и познали радости бытия в самой южной французской провинции.
В продолжении книги «Год в Провансе» автор с юмором и любовью показывает жизнь этого французского края так, как может только лишь его постоянный житель.
Первую запись о булочной «У Озе» Питер Мейл сделал в 1988 году, собирая материал для своего будущего бестселлера «Год в Провансе». После выхода в свет романа в булочную зачастили посетители. Им нужен был не только хлеб: они хотели получить рецепты и узнать секреты мастера, для того чтобы на собственных кухнях попытаться воссоздать великолепные творения Жерара Озе. Все это вы и найдете в «Исповеди булочника». Узнаете забавные истории о хлебе, познакомитесь с историей булочной Озе, получите множество полезных советов и, возможно, научитесь выпекать аппетитные багеты с хрустящей корочкой не хуже, чем это делает сам мастер.
Питер Мейл угощает своих читателей очередным бестселлером — настоящим деликатесом, в котором в равных пропорциях смешаны любовь и гламур, высокое искусство и высокая кухня, преступление и фарс, юг Франции и другие замечательные места.Основные компоненты блюда: деспотичная нью-йоркская редакторша, знаменитая тем, что для бизнес-ланчей заказывает сразу два столика; главный злодей и мошенник от искусства; бесшабашный молодой фотограф, случайно ставший свидетелем того, как бесценное полотно Сезанна грузят в фургон сантехника; обаятельная героиня, которая потрясающе выглядит в берете.Ко всему этому по вкусу добавлены арт-дилеры, честные и не очень, художник, умеющий гениально подделывать великих мастеров, безжалостный бандит-наемник и легендарные повара, чьи любовно описанные кулинарные шедевры делают роман аппетитным, как птифуры, и бодрящим, как стаканчик пастиса.
Где еще солнце светит триста дней в году? Где еще вы найдете настоящее rosé, иногда с ароматом винограда, иногда сухое – этот вкус лета в вашем бокале? Где еще козий сыр становится произведением искусства? И где еще живет столько дружелюбных людей со спокойным характером, которые ведут размеренную жизнь и лишены современной привычки нервничать и все время куда-то спешить? Перечень нескончаем, а ответ один – конечно в Провансе! В этом убеждены не только сами провансальцы, но и Питер Мейл, автор знаменитых книг об этом райском уголке на юге Франции, в котором он провел последние двадцать пять лет своей жизни, щедро делясь любовью к Провансу с миллионами своих читателей во всем мире.Впервые на русском языке!
Живая, искрящаяся юмором и сочными описаниями книга переносит нас в край, чарующий ароматами полевых трав и покоем мирной трапезы на лоне природы.
А вы когда-нибудь слышали о северокорейских белых собаках Пхунсанкэ? Или о том, как устроен северокорейский общепит и что там подают? А о том, каков быт простых северокорейских товарищей? Действия разворачиваются на северо-востоке Северной Кореи в приморском городе Расон. В книге рассказывается о том, как страна "переживала" отголоски мировой пандемии, откуда в Расоне появились россияне и о взгляде дальневосточницы, прожившей почти три года в Северной Корее, на эту страну изнутри.
Герои книги Николая Димчевского — наши современники, люди старшего и среднего поколения, характеры сильные, самобытные, их жизнь пронизана глубоким драматизмом. Главный герой повести «Дед» — пожилой сельский фельдшер. Это поистине мастер на все руки — он и плотник, и столяр, и пасечник, и человек сложной и трагической судьбы, прекрасный специалист в своем лекарском деле. Повесть «Только не забудь» — о войне, о последних ее двух годах. Тяжелая тыловая жизнь показана глазами юноши-школьника, так и не сумевшего вырваться на фронт, куда он, как и многие его сверстники, стремился.
Повесть «Винтики эпохи» дала название всей многожанровой книге. Автор вместил в нее правду нескольких поколений (детей войны и их отцов), что росли, мужали, верили, любили, растили детей, трудились для блага семьи и страны, не предполагая, что в какой-то момент их великая и самая большая страна может исчезнуть с карты Земли.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.
Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.