Холодный город - [18]
Димон разглядывал книги, стоящие на полках.
— Да здесь настоящие раритеты попадаются. Смотри, — он провел рукой по одинаковым темным корешкам с золотым тиснением, — «Брокгауз и Эфрон» в прекрасном состоянии. Солженицына в открытую держит. Ну, ничего не боится философ!
— Здорово, конечно, но пойдем лучше куртки наши поищем.
Серый приоткрыл дверь в коридор.
— Давай, только тихо, — забеспокоился Димон, — ночь, все-таки, соседи спят.
В коридоре горел свет.
— Что это они электричество не экономят, — посетовал хозяйственный Димон.
В носках, стараясь не шуметь, вышли из комнаты. Из какой-то комнаты, несмотря на поздний час, доносились звуки рояля и два хорошо поставленных голоса, женский и мужской очень профессионально выводили: «Va, pensiero, sull» ali dora-a-ati…»
— «Самиздат» исполняют, — заметил Серый, — «Набукко» в СССР запрещена.
— Нехорошая квартира, — покачал головой Димон, — Солженицын на полке, песенки, понимаешь, вольнодумные. Мне тут все больше нравится.
Серый осмотрел стены рядом с дверью Иблисова. Ни вешалки, ни шкафа не было. Прошли по коридору в сторону кухни. Возле соседских дверей вешалки попадались, но одежды на них не было. Воровато озираясь, даже открыли чей-то шкаф. Увы, и там было пусто.
— Серый, а может мы харч метали, и он наши куртки постирал? — предположил Димон. — Давай в ванной посмотрим.
Поиски ни к чему не привели — ванны в квартире не было. На всякий случай проверили кухню, но и там ничего не нашли. Из коридора раздался громкий смех и в кухню вошла ярко накрашенная женщина непонятного возраста с дымящейся папиросой в длинном мундштуке. Одета она была в голубой пеньюар с боа и домашние туфли с помпонами.
— Вы новенькие? — спросила она, беспардонно осматривая студентов. — Из новой комнаты?
— Видимо, да… — промямлил Серый, стараясь прикрыть правой ногой дырку на левом носке. — Мы тут в гостях.
— Мы гости в этом бренном мире… — дама затянулась папиросой и красиво выпустила струю дыма. — В преферанс играете?
— А вы не скажете, который час? — выпалил вдруг Димон.
Дама смерила его прищуренным взглядом сквозь дым.
— Понятия не имею.
— Ну, хотя бы сейчас день или ночь?
— А какое это имеет значение? — искренне удивилась дама.
— Мы долго спали, а теперь не можем сообразить — сейчас вечер или утро. За окном темно…
— За окном всегда темно, — пожала дама плечом под боа. — А меня зовут Эльвира. Моя комната напротив вашей. Заглядывайте…
Стряхнув пепел в раковину, новая знакомая удалилась, покачивая бедрами.
— Дурдом какой-то… — обреченно проговорил Серый. — Куртки наши где?!
Димон сосредоточенно размышлял, почесывая подбородок.
— Тебе ничего не показалось странным в этой квартире? — спросил он.
— Мне тут все кажется странным. Я домой хочу!
— Мы с тобой весь коридор прошли?
— Ну, весь. А что? — Серый с надеждой смотрел на друга.
— А то, что там нет входной двери. Ну, которая в парадную выходит. Я сначала решил, что квартиру поделили на две, здешней половине достался черный ход. Он обычно на кухне бывает. Ты видишь здесь дверь?
Серый огляделся. Единственная дверь вела в коридор.
— Ерунда какая-то. Должен быть выход. Может, одна из дверей, про которую мы подумали, что она в комнату ведет? Пошли, посмотрим.
— Ну, пошли.
Они вернулись в коридор. Все так же гремел рояль, и теперь один мужской голос игриво напевал:
«…Если б милые девицы
Так могли летать, как птицы,
И садились на сучках,
Я желал бы быть сучочком…»
— Р-развлекаются, гады… — процедил Димон в растерянности осматривая коридор.
Проверку начали от туалета. Первую дверь осторожно открыл Серый. За ней было темно и душно. Из темноты отчетливо слышался чей-то храп. Стараясь не скрипеть и не щелкнуть замком, закрыл.
— Пошли дальше.
Вторую дверь открывать не стали — именно из-за нее доносилось пение.
— Не в парадной же у них рояль стоит, — рассудил Димон.
За третьей дверью было тихо. Серый, постояв в нерешительности, махнул рукой и толкнул створку. Посреди комнаты за столом сидел давешний длинноносый мужик с косой челкой, с которым он столкнулся в дверях в туалет. На столе перед ним лежала потрепанная семиструнная гитара. Мужик приветливо помахал им рукой:
— Заходите, соседи.
Потоптавшись, зашли.
— Извините, мы дверью ошиблись…
— Неважно, я гостям рад.
Мужик убрал со стола гитару, подошел к маленькому шкафчику и вытащил из него три хрустальные стопки. Протер их краем майки и поставил на стол. Открыл форточку и вытащил из висящей снаружи авоськи бутылку водки. Сорвал зубами жестяную пробку и ловко разлил на троих, не пролив ни капли.
— А в коллективе все легко, и водку пьешь, как молоко… — напевал он при этом.
— Новоселы? — мужик поднял стопку. — Сам вижу. Все новоселы сначала по комнатам шарятся. Привыкнете… Ну, с прибытием!
Выпили. Димон задумчиво смотрел на бутылку.
— Скажите, а где вы водку берете? — вдруг спросил он.
— Как где? — удивился мужик. — В авоське, за окном.
— А когда кончается?
— Так она всегда там есть. Холодная.
— А летом?
— Каким летом? За окном — зима!
— Понятно, — засобирался Димон, — извините, у нас дела. Мы к вам еще зайдем.
— Буду рад. Меня Аркадием зовут.
Следующая комната была их.
— Напротив нас — эта Эльвира в мехах. Можно не проверять, — рассудил Димон. — Остается одна дверь. Там, значит, и выход.
Произведение может быть отнесено к «ностальгическому детективу» или триллеру. Главный герой – выпускник ленинградского Университета 80-х. Он пытается урвать свой «кусок хлеба с маслом», умело лавируя в рамках существующих идеологических ограничений. Правил много, и, если хочешь жить лучше, чем другие, надо понять, какие из них надо соблюдать. С одной стороны – перспективная и денежная работа, с другой – захватывающая жизнь ленинградского андеграунда 80-х, связь с иностранкой, валюта, подпольные рок-концерты.
Что может связывать опального вождя революции, московского плейбоя-дауншифтера и балканских контрабандистов? Об этом вы узнаете из новой книги Сергея Петросяна «Странник».
Увлекательный квест для чтения в самолете, поезде и на пляже. Для тех, кто устал от эзотерики и тяжелых дум о судьбе отчизны…
Настоящий мужчина не боится боли и смерти. Есть цель и есть враг, который стоит на твоем пути. Но как, оказывается, сложен бывает выбор между любовью и долгом…
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».