Холодный город - [17]
— Серый, где мы? — голос Димона исходил из головы рядом.
— Понятия не имею, — прошептал Серый.
Димон снова застонал и повернулся на бок.
— Зачем мы бормотуху пили? — пересохшее горло Серого выдало неожиданный фальцет.
— Аполлионыч сказал — традиция у них такая. Поэты…
— Тебе не кажется, что мы спиваемся?
— Ты не прав, — не согласился Димон, — я могу часами обходиться без спиртного. Кроме того, наше пьянство обычно заканчивается вместе с деньгами.
— У нас же теперь спонсор появился. Кстати, где он? И где мы?
— Серый, клянусь — опять провал в памяти. Помню, как пили эту дрянь без закуски, мужика с баяном, поэтессу голую в очках на столе помню, а потом — провал…
— Но мы явно не в милиции. Уже приятно.
Послышались шаги, заскрипела дверь и полоса света упала на ковер. Серый зажмурился, а Димон попытался поднять голову.
— Пришли в себя? — раздался знакомый голос. — Вы проспали почти двенадцать часов.
Щелкнул выключатель и теперь уже Димон зажмурился от яркого света. Постанывая и закрывая глаза ладонью, Серый спустил ноги на пол.
— Простите, но мне срочно надо в туалет.
— Справа в конце коридора. Если что — мой стульчак синий.
Серый поднялся. Сапоги искать не стал — прямо в носках потопал к двери. Коридор казался бесконечным. Двери, двери, вешалки, шкаф, корыто на гвозде под потолком, телефон на стене (карандаш на веревочке и обои, исписанные по диагонали), дверь в огромную кухню (столы под потрепанной клеенкой, зеленые стены и подоконник, застеленный газетой). Как болит голова… Вот он — туалет. Дверь не открывается. За грязным стеклянным окошком под потолком горит свет — занято. Прислонился к стене и закрыл глаза. Не дотерплю… Раздался рык спускаемой воды, распахнулась дверь. Чуть не сбив с ног длинноносого мужика в майке, проскользнул внутрь. Ну и запах… Черт с ним. Главное — успел. На стене, на гвоздях — стульчаки. Насчитал шесть. Бачок под потолком в деревянном коробе. На ржавой цепочке качается белая фарфоровая ручка. На проволочной скобке висит «Блокнот агитатора». Удобный формат… Оторвал листок, взялся им за цепочку, спустил воду. Скомкал, бросил в унитаз. Все…
Димон сидел в старом кресле, Иблисов колдовал за столом.
— Не верьте Булгакову! — убеждал он Димона. — «Подобное лечат подобным» — формула запоя. Сейчас я приготовлю лекарство по рецепту моей бабушки, как говорил Карлсон.
Встряхнув несколько раз трехлитровую банку томатного сока, философ сковырнул ножом жестяную крышку и наполнил три стакана. Серый, морщась при каждом движении от головной боли, опустился на стул и стал наблюдать за процессом.
— Теперь чайную ложку тертого хрена, соль и сахар. Перемешаем и — финальный штрих. Не более двадцати грамм!
Иблисов долил в каждый стакан водки из маленькой бутылки. Снадобье выглядело странно, но каждый глоток приносил облегчение, словно холодный компресс, наложенный на свежий ожог. Допив, выжидательно посмотрели на философа.
— Сию минуту, господа! — Иблисов с ловкостью опытного бармена изготовил вторую порцию напитка.
Болезненная пульсация в висках прекратилась. Ушла и тошнота. Приятная слабость сменила ноющую боль в суставах. Серый почувствовал, что если сейчас же не ляжет и не заснет, то просто упадет со стула.
— Извините… — пробормотал он и рухнул на диван.
— Отдыхайте, — услышал он голос Аполлионыча сквозь сон, — а меня другие подопечные ждут…
Димон уже спал в кресле.
«Nel mezzo del cammin di nostra vita mi ritrovai per una selva oscura…»
Dante. «La Divina Commedia»
Пробуждение было непривычно легким и быстрым — Серый просто открыл глаза и сразу вспомнил все. Это — комната Иблисова, за дверью — коридор коммунальной квартиры, а в полумраке — силуэт Димона на фоне окна.
— Проснулся? — спросил Димон, не поворачиваясь.
— Ага. А который час?
— Полвторого, только не пойму — дня или ночи. Если дня, то почему темно за окном, а если ночи — то мы опять проспали двенадцать часов.
Серый рывком поднялся на ноги. Ничего не болело, в голове — полная ясность. Подошел к окну. Димон подвинулся. Сквозь темноту за стеклом виднелась противоположная стена двора-колодца. Ни одно окно не светилось, только снег на подоконниках обозначал их контуры во мраке.
— Загостились мы — озабоченно сказал Серый, — пора и честь знать.
— Ночь, похоже, — ответил Димон, — метро закрыто…
— Пешком дойдем.
— А ты хотя бы приблизительно представляешь, где мы находимся?
— Понятия не имею. Интересно, как Иблисов нас сюда дотащил?
— А где, кстати, наши куртки? — Димон подошел к двери и нашарил выключатель.
Вспыхнул свет и Серый впервые внимательно осмотрел их пристанище. Диван, ковер на стене, стол. Банки с томатным соком уже не было. Видимо, философ унес ее с собой. Пара стульев, продавленное кресло и книжные полки во всю стену. Судя по корешкам — в основном, собрания сочинений и энциклопедии. Ни шкафа, ни вешалки не было.
— Где же он свои вещи хранит? — удивился Димон.
— Может, у него шкаф в коридоре, — предположил Серый.
Его внимание привлекла картинка над столом. Подойдя поближе, он разглядел знакомый сюжет — козел с рогами в цветах в окружении полуголых старух с младенцами на руках. Эту гравюру он уже видел в Музее религии и атеизма. Что-то в ехидном взгляде этого козла неуловимо напоминало хозяина дома.
Произведение может быть отнесено к «ностальгическому детективу» или триллеру. Главный герой – выпускник ленинградского Университета 80-х. Он пытается урвать свой «кусок хлеба с маслом», умело лавируя в рамках существующих идеологических ограничений. Правил много, и, если хочешь жить лучше, чем другие, надо понять, какие из них надо соблюдать. С одной стороны – перспективная и денежная работа, с другой – захватывающая жизнь ленинградского андеграунда 80-х, связь с иностранкой, валюта, подпольные рок-концерты.
Что может связывать опального вождя революции, московского плейбоя-дауншифтера и балканских контрабандистов? Об этом вы узнаете из новой книги Сергея Петросяна «Странник».
Увлекательный квест для чтения в самолете, поезде и на пляже. Для тех, кто устал от эзотерики и тяжелых дум о судьбе отчизны…
Настоящий мужчина не боится боли и смерти. Есть цель и есть враг, который стоит на твоем пути. Но как, оказывается, сложен бывает выбор между любовью и долгом…
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».