Холодный город - [15]

Шрифт
Интервал

Где пожирающей оравой
Зубов окрУглился овал…»

При первых звуках речи сидевший по центру стола человек в капюшоне поправил слуховой аппарат и протянул руку с микрофоном в сторону завываний.

«…Не ночи реющей твердыней
С туманом, сотканным из льда,
А перезревшей поздней дыней
Катилась желтая луна…»

После прогулки по холоду теплый полумрак и однотонный речитатив действовали одурманивающе. Студенты начали дружно клевать носами, поэтому Аполлионычу периодически приходилось толкать их, дабы не нарушить сакральность происходящего. Когда чтение мантры закончилось, и все зааплодировали, Серый с Димоном хлопали громче всех, чтобы проснуться. Следующим выступал Тадеуш — худой изможденный юноша с длинными грязными волосами. Он, к счастью, не завывал, а, тряхнув головой и засыпав первые ряды перхотью, хорошо поставленным голосом прокричал:

«Он был юродивый по жизни,
Не верил в ад и рай,
Свободе совести и мысли
Отвёл простой сарай.
Он был юродивым во всём,
Любовь считал за блажь,
И для Пегаса своего
Отвёл простой гараж.
Он не носил часов и шляпы,
В кино ходил пешком
И даже для мохнатой лапы
В стихах отвёл дурдом…»

Серый сразу перестал дремать и оживился. Задорный Тадеуш ему понравился. Размер был как у детских стихов Хармса («Из дома вышел человек с дубинкой и мешком…»), а содержание напомнило Франсуа Вийона («Я — Франсуа, чему не рад. Увы — ждет смерть злодея. И сколько весит этот зад, узнает скоро шея»).

«…И за прекрасную погоду
Он пил одеколон,
УмЫкнул цепи у народа
И сдал в металлолом.
И не имея ничего
В крапиве пьяный спал,
Во сне привет от самого
Лукавый передал.
И на четыре долгих года,
С Пегасом и Мечтой
Посажен именем народа
Юродивый простой».

Аплодировал Серый вполне искренне, а Димон с Иблисовым одобрительно кивали головами. Следующим выступал здоровенный мужик, которого представили как гостя из ярославского ЛИТО «Ревнители русской словесности». Он назвался псевдонимом «Пересвет» и прочел длинную поэму «О вечном». Написана она была классической онегинской строфой, но и в оригинальности ей было не отказать — ударения были перепутаны самым новаторским способом.

«…Мы, русские, хоть не евреи,
Считать наУчились до ста,
Ищите как можнО быстрее
Во имя и честИ Христа
Земному Отдай вероятье,
Когда вы нУждаетесь — нате!
Я сам торОплюся пишу,
Очки обрОнив на межу.
За день напИсал строф не мало,
Ещё не Ушел от стола,
Как вроде пОэма была
Запомнилась песнЁй бывалой.
Писал я стрОфу за строфой,
И сам удИвляясь собой…»

Поначалу Димон внимательно слушал Пересвета, искренне пытаясь вникать в содержание, но минут через десять понял, что плавно сходит с ума. Пытался затыкать уши, но строки поэмы, как муравьи, проникали в мозг и производили внутри головы малоприятные манипуляции. Не выдержав, Димон извинился и выскочил в коридор, где с облегчением подставил уши под рев баяна из соседнего помещения. С опаской заглянув через некоторое время в зал ЛИТО, он убедился, что ярославский гость закончил выступление и его место заняла девушка с выбеленным лицом и черными губами. Образ дополняла крупная слеза, нарисованная на щеке. Маленький кассетный магнитофон наполнял зал звуками «Реквиема» Моцарта, а поэтесса, раскачиваясь в такт, вещала голосом Левитана:

«…В глазах тоска,
На сердце камень.
Дурные мысли в голове.
Зачем живет на свете парень,
Что уподобился траве?
Один ли он устал от жизни?
Один ли хочет умереть?
Кого еще тревожат мысли,
Всю жизнь с начала просмотреть?
Но кто понять его способен,
Того давно на свете нет.
Ушли отсюда добровольно,
В загробный мир купив билет.
— «Кому нужны мои страданья?»
Задал вопрос, хлебнув вина.
Он не нашел здесь пониманья
И молча вышел из окна…»

«Lacrimo-o-o-sa…» — взвыл хор в магнитофоне, и у Серого с Димоном синхронно появилось сильное желание напиться. Словно прочитав их мысли, Аполлионыч порылся в сумке «Олимпиада-80» и в его руке оказалась знакомая серебряная пудреница. Зацепив содержимое маленькой пластмассовой ложечкой, он поднес ее по очереди к ноздрям заскучавших друзей…


Наконец, чтения были закончены. Человек в красном плаще, сидевший слева, объявил, что в повестке дня остался прием новых членов ЛИТО. После этого все присутсвовавшие встали, сдвинули скамейки к стенам и выстроились в две шеренги, образовав проход через зал. Пожилой мужчина со слуховым аппаратом, к которому все обращались «Мастер», подошел к краю сцены, а его подручные составили свечи в майонезных банках треугольником у его ног. Воздев руки, Мастер обратился к аудитории:


— Какова первая обязанность члена ЛИТО?

— ЛИТО и лицо должны быть покрыты! — прозвучал хор голосов в ответ.


При этом все, кроме ничего находящихся в прострации Серого и Димона, достали из карманов черные полумаски и надели их. Повернувшись к Иблисову, Серый увидел, что и он сверкает на него глазами сквозь полоску ченой ткани с прорезями из под мохерового берета.


— Где место старшего подмастерья? — вопросил Мастер.

— На Юге, — прозвучал ответ, и один из обладателей красного плаща вышел из-за стола, спустился в зал и встал в начале прохода, у сцены.


— Где место младшего подмастерья? — прозвучал новый вопрос.

— На Севере.


Второй человек в плаще прошел по проходу и встал в дверях.


Еще от автора Сергей Владимирович Петросян
Путешествие дилетанта

Произведение может быть отнесено к «ностальгическому детективу» или триллеру. Главный герой – выпускник ленинградского Университета 80-х. Он пытается урвать свой «кусок хлеба с маслом», умело лавируя в рамках существующих идеологических ограничений. Правил много, и, если хочешь жить лучше, чем другие, надо понять, какие из них надо соблюдать. С одной стороны – перспективная и денежная работа, с другой – захватывающая жизнь ленинградского андеграунда 80-х, связь с иностранкой, валюта, подпольные рок-концерты.


Странник

Что может связывать опального вождя революции, московского плейбоя-дауншифтера и балканских контрабандистов? Об этом вы узнаете из новой книги Сергея Петросяна «Странник».


Терапия для янычара

Увлекательный квест для чтения в самолете, поезде и на пляже. Для тех, кто устал от эзотерики и тяжелых дум о судьбе отчизны…


Аль-Лат

Настоящий мужчина не боится боли и смерти. Есть цель и есть враг, который стоит на твоем пути. Но как, оказывается, сложен бывает выбор между любовью и долгом…


Рекомендуем почитать
Книга Извращений

История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.


Дистанция спасения

Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Огоньки светлячков

Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Республика попов

Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».