Холодный город - [10]
— Моцарты революции…
Закрыл глаза и выждал еще несколько секунд. Потом вскинул руку над головой и под сводами музея разнесся уже другой, уверенный и жесткий голос:
Серый забыл про пиво и зачарованно слушал. Ему никогда бы не пришло в голову читать такие стихи, но этот голос под сводами собора гипнотизировал и звал куда-то вперед, в едином строю с верными товарищами, с древком знамени в руках…
Серый взглянул на Димона. Тот глядел на поэта, наклонив голову вперед и одними губами повторяя доносившиеся с алтаря строки:
Евтушенков замолчал и снова опустил голову. Грянули аплодисменты. Иблисов неожиданно засуетился и стал, кряхтя, слезать с подоконника.
— Пойдемте, пойдемте, — позвал он студентов, — я хочу вас с ним познакомить.
— Вы и его знаете, — удивился Димон.
— Круг знакомств практикующего философа весьма широк, — ответил Иблисов на ходу, — это производственная необходимость.
Поэта удалось поймать возле алтаря. Евтушенков в обществе пожилого комиссара госбезопасности 3-го ранга (судя по трем ромбам в петлицах) усталой походкой спускался в зал. Аполлионыч издалека начал размахивать над головой сумкой «Олимпиада-80» и сумел привлечь его внимание. Поэт прищурился, вглядываясь в полумрак зала, потом обрадовано развел руками и крепко обнял пробившегося к нему философа.
— Ариманов! Дружище! Какими судьбами?
— Опекаю молодые дарования, — ответил Иблисов, кивая на смущенно мнущихся позади него Серого и Димона с банками пива в руках.
— Неужели рифмоплетов привел? — обрадовался Евтушенков. — Сейчас так трудно пробиться молодым…
— Не сомневайся, Женя, — уже дышат в спину.
Студенты озабоченно переглянулись.
— Товарищи, а можем где-нибудь пообщаться приватно с подрастающей сменой? — спросил поэт, обращаясь, в основном, к сопровождавшему его офицеру.
— Никаких проблем, Евгений, сейчас организуем.
Пожилой в форме щелкнул пальцами и к нему молниеносно подбежал молодой лейтенант. Отдав ему короткие распоряжения, комиссар гостеприимно взмахнул рукой и повел всех за собой. Пройдя мимо иконы, изображавшей Пушкина и Даля в аду, он направился к входу в крипту. Бежавший перед ним служащий музея снял с крючка канат, перегораживавший проход, и вся компания стала спускаться по мраморной лестнице в подвал.
— Нравится мне здесь, — объяснял по пути офицер, — тихо, экскурсии только для делегаций. Иногда встречи здесь провожу — обстановочка располагает…
«Отдел истории папства и инквизиции» — прочитал Серый табличку над входом. Музейщик щелкнул выключателем, и тусклые лампочки осветили длинное подвальное помещение. Свет падал только на витрины и стенды. Таинственный полумрак в сочетании с каменными сводами производил жуткое впечатление. Звук шагов гасил длинный красный ковер. Серый повернул голову и остановился — в большой боковой нише кто-то сидел за столом. Подойдя поближе, он понял, что это — искусно сделанная инсталляция. «Кабинет алхимика» гласила табличка. Полумрак маленького помещения освещали огонь под большой ретортой и свеча на столе. Деревянные полки были уставлены медными котлами, колбами и чучелами животных. Сидящий за столом хозяин кабинета что-то записывал в толстую книгу. В окно, забранное толстой решеткой, светила луна. Хорошенько рассмотрев композицию, Серый побежал догонять остальных.
Комиссар с удовольствием показывал гостям коллекцию хитрых приспособлений для выламывания пальцев, сдавления черепов, вырывания ногтей и даже целую витрину железных масок с воронками для заливания в глотку испытуемого расплавленного свинца. Верхом инженерной мысли выглядела «железная дева» — шкаф в виде женщины, изнутри усаженный длинными гвоздями. Судя по описанию, он мог медленно пронзать посаженного внутрь беднягу.
Компания остановилась возле большой ниши в глубине коридора. Здешняя инсталляция называлась «Суд инквизиции» и поражала своим размахом. В просторном помещении за длинным столом сидели три монаха в капюшонах. Допрашиваемый был разложен на длинном столе, оборудованном воротками для вырывания суставов, а двое подручных грели в тигле железные щипцы, плотоядно глядя на свою жертву.
— Хорошими специалистами были иезуиты, — похвалил комиссар, — иногда достаточно просто поговорить с заблудшей овцой у этой витринки, так он сразу тебе душу-то и откроет…
Произведение может быть отнесено к «ностальгическому детективу» или триллеру. Главный герой – выпускник ленинградского Университета 80-х. Он пытается урвать свой «кусок хлеба с маслом», умело лавируя в рамках существующих идеологических ограничений. Правил много, и, если хочешь жить лучше, чем другие, надо понять, какие из них надо соблюдать. С одной стороны – перспективная и денежная работа, с другой – захватывающая жизнь ленинградского андеграунда 80-х, связь с иностранкой, валюта, подпольные рок-концерты.
Что может связывать опального вождя революции, московского плейбоя-дауншифтера и балканских контрабандистов? Об этом вы узнаете из новой книги Сергея Петросяна «Странник».
Увлекательный квест для чтения в самолете, поезде и на пляже. Для тех, кто устал от эзотерики и тяжелых дум о судьбе отчизны…
Настоящий мужчина не боится боли и смерти. Есть цель и есть враг, который стоит на твоем пути. Но как, оказывается, сложен бывает выбор между любовью и долгом…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.