Холодные ключи - [59]
— Спасиба, — задохнувшись, прошептал он.
Не глядя на него, она тряхнула головой, перехватила бубен поудобнее и встала.
И кожа запела. Бомм — боммбомм — бомм. Боммбомм — бомм. Боммбомм — бомм. И позвякивали бубенцы и железные подвески на бубне. Надо посмотреть, как по–русски бубен, подумал Блейель и постарался отключить все мысли. Он встал напротив Ак Торгу. И смотрел, как колотушка бьёт по коже, серьёзно и сосредоточенно, как ребёнок смотрит на строительный кран.
Ак Торгу положила бубен на диван и глядела на него, нахмурив лоб. Блейель, выпучив глаза, пыхтя, боролся с желанием рухнуть на пол. Но вдруг падение стало бы знаком поражения? Победитель нашёл поддержку в чарке. Духи, выдохнул он, желая выразить, что пьёт за духов. По улыбке шаманки он так и не понял, можно ли выразить это, не пользуясь склонениями.
Но прилечь после битвы — это можно, в этом ничего зазорного нет. Спальню фрау Ворошиной, ещё теснее гостиной, на две трети занимал чудовищный платяной шкаф. Ночник в рубище покаянного грешника сеял тусклый свет. Кровать втиснулась под окном, со стены над изголовьем неподвижно смотрело святое семейство на сусальном фоне, малыш Иисус на преподобных коленях богородицы воздел руку и растопырил два пальца в знак победы. Пока Ак Торгу ходила в ванную, Блейель, прежде чем опуститься на матрас, за неимением ароматических палочек прыснул дезодорантом. Окно за тяжёлыми занавесями было приоткрыто.
Вопрос, сам ли он делал и чувствовал то, что он сейчас делал и чувствовал, или смотрел как зритель, этот вопрос он пытался проигнорировать. Он знал, что такие мысли — застарелая дурная привычка, второго состояния больше не было, и не было сомнений. Кожа шаманки сияла в сумраке. Его губы на её грудях, его рука в её волосах, её рука на его щеке, его рука на её бедре, её губы на его виске, его губы на её шее, её ногти в его спине, спускавшиеся всё ниже — всё это было на самом деле. Правда. Исполнение.
— I want to hold you, — мурлыкнул он ей на ушко, — I want to hold you so tight.[94]
Да, этого он и хотел — держать её, держать, её сильное светлое тело, очень крепко. Но это была не всё, недоставало ровно половины, он не только хотел держать её, он хотел, чтобы и она держала его, так же крепко. Как это сказать по–английски? Он придумал: «I want you to hold me. Ak Torgu. I want to hold on to you so very tight!»
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.