Хочу быть живым 2 - [15]

Остановись, вспомни, что тебе положены максимум двадцать два дела, и скажи себе:

– Двадцать два!

И замри. Постой, отдохни, посмотри на товарища – он тоже читал эту книжку, и у него сейчас тоже «состояние 22». Особенно, если ты вслух сказал, на весь офис.

Скажи «22», вспомни своего прапрапрадедушку. Некоторым на работе легче вспоминается, пусть так. Можно даже плуг вспомнить. И лошадь.

Это две двойки, которые ты получаешь по поведению, если сейчас спешишь. И это не я их тебе ставлю, ты сам себе их ставишь. Я заметил, что люди сами себе двойки ставят, а винят правительство или Бога.

Напиши на экране компьютера поднятой с пола пылью большие цифры: «2», и рядом ещё «2». Чтобы все видели, что у тебя перерыв на воспоминание о спокойной медитативной жизни дореволюционной лошади.

В армии есть команда «Реже», это когда взвод или рота так частит, так быстро топает, что старшина за строем не поспевает. Тогда он командует:

– Ре! Же!

И бойцы начинают шагать медленно, плавно поднимая и опуская ножки, как балеруны. Со стороны кажется, что это не рота, а королевский балет на разминке. Им бы сейчас сменить хаки на розовое, и рота Барби к небу взлетит, настолько изящно и аккуратно бойцы вышагивают. Почему они с оружием, думаешь, им бы сейчас крылья выдать, и пусть отправляются по детским садам, укладывать младшую группу. Закроешь глаза, и так и видишь старшину в балетной пачке, и все на пуантах вместо сапог.

Приятное зрелище, не так ли? Очень пацифистское, даже веганское какое-то. А что, рота веганов – это сила! Особенно в период весеннего гона.

Вы заметили, конечно, что «22» и «реже» это не одно и то же. Первое относится к количеству дел, а второе к скорости. Следует применять и то, и другое. Особенно хорошо работает с начальством:

– Иванов, у тебя сегодня ещё три клиента, где ты шляешься!?

А ты ему так:

– Двадцать два, Пётр Петрович.

– Дошутишься, Иванов! «Двадцать два»… Я точно знаю, что ещё три клиента. И ещё, Иванов, ты слишком часто бегаешь кофе пить.

– Ре-же, Пётр Петрович.

– Что «реже»? А я говорю, что чаще стал! Тебя за рабочим местом вообще не видно, Иванов. Что молчишь?

Не молчи, Иванов, ты ж не лошадь.

Чего бы я хотел, когда это всё закончится

Очень многого хотел бы. Леонард Орр сказал хорошо: «Дети приходят к нам, чтобы сделать нас свободными. А когда это у них не получается, они становятся нами». Как они становятся нами, мы видим каждый день в детском садике. Это же надо было придумать такое – забирать детей из семьи в три-четыре годика, отдавать на воспитание совсем чужим людям, а родителей гнать на работу с утра – потому что кушать-то надо на что-то. Все настолько к этой птице над башней привыкли, что никому и в башню не приходит, что это ненормально.

Вот я и хочу, чтобы было по другому, когда всё это закончится. Я бы предложил деревенский, по крайней мере – загородный, вариант. Чтобы на природе жили вместе три-четыре поколения, не скученно, как в камере, но чтобы у каждого было своё пространство. В то же время, чтобы добираться до дедушки с бабушкой было, скажем, метров пятьсот, а не полдня в электричке.

И остаётся ещё наша школа… О, эта школа! Про неё я так много могу сказать, и как психолог, и как человек, но промолчу пока. Или не промолчу.

Ян Амос Каменский написал свою вечную книгу «Дидактика магна» в 1640 году, или около того. Почти четыреста лет принципы педагогики не меняются. Всё меняется, кроме этих принципов. У арабов есть поговорка «Всё боится времени, а время боится пирамид». Полагаю, пирамиды должны бояться нашей школы.

Основной метод школы – повторение. Повторение дог тех пор, пока «от зубов отскакивать будет».

– Вас ночью разбудят, и спросят дату Грюнвальдской битвы, и вы должны точно ответить!

– Тысяча четыреста двадцатый год!

– Правильно, садись, пять!

Надо будет глянуть в Википедии, что за битва такая. Давно уже забыл, что за битва, но дату помню.

Ученик видит преподавателя пять часов в день. Маму он видит полтора часа и вечером, когда мама никакая после работы. В таких условиях у мамы в принципе не может быть авторитета. А папу вообще только по выходным видать, из окна, когда он с друзьями на рыбалку уезжает.

Всем известный индийский йог Садгуру строит школу, в которой детей будут учить обращаться со своим умом. Человек, умеющий обращаться со своим умом (не однокоренные ли слова «ум» и «уметь», интересный вопрос), способен изучить любой предмет очень быстро, эффективно и без отскакивания от зубов.

Я когда-то боксом занимался, у меня от зубов только чужие перчатки отскакивали, когда я удар пропускал. Надеюсь, мои дорогие учителя не это имели в виду.

Правильно думая, мы решаем вопросы

А что такое вообще «думать»? Вот тут-то и начинается интересное…

Иногда думают, что думать – это слушать слова, звучащие в голове. Или разглядывать картинки, проносящиеся в ней же. Или беседовать с собой, или с персонажами в голове, реальными или выдуманными. Или просто молчать, наблюдая, как в уме происходит некое вербальное шевеление, непонятно кем или чем порождённое.

Все это не называется словом «думать», как бы ни уверял нас в обратном народный фольклор.