Хитроумный план щеголей, или В погоне за женой - [17]
Доринда. Прошу вас сюда, сэр.
Эймуэлл. Позвольте моему слуге сопровождать нас, сударыня, он знает толк в портретах.
Миссис Саллен. Мы разбираемся в оригиналах не хуже, чем он в портретах, так что пускай идет.
Все, кроме Скраба, уходят. Эймуэлл ведет под руку Доринду. Входит Фуагар.
Фуагар. Да благословит вас бог, Скраб!
Скраб. Пошел ты со своим благословением! Терпеть я не могу попов, французов и все ваше дьявольское отродье. Я смелый британец и готов пожертвовать последней каплей крови, чтобы спасти свою страну от рабства и папизма.
Фуагар. Опять вы о политике, мастер Скраб! Нет, я лучше пойду потолкую с Джипси.
Скраб. Не выйдет, мистер поп! Не потолкуете! Она больна, сэр, уехала, сэр, она… вот уже два месяца как умерла, сэр!
Входит Джипси.
Джипси. Что за наглость такая! Как вы смеете дерзить святому отцу! Не принимайте этого близко к сердцу, сударь! Разве в Англии простой народ умеет обходиться с иностранцами…
Скраб. Вранье! Только простой народ и умеет!
Джипси. Ах ты, негодяй!.. Вот я тебя!.. Пошел вон!
Скраб. И не подумаю!
Джипси. Не подумаешь, разбойник? Скажите, сударь, как зовут того капитана, что остановился у вас в гостинице?
Скраб (про себя). И капитан сюда же! О, черт, опять она меня уела! Тут — капитан, там — поп, вот и танцуй, как говорится, между рясой и шпагой! Cedunt arma togae.[24] (Идет к двери.)
Джипси. Ну как, надумал-таки убраться отсюда?
Скраб. Нет, милочка, я не убираюсь, я ухожу… (в сторону) и постараюсь, что могу, подслушать. (Прячется за кулисами и подслушивает.)
Джипси. Да, что и говорить, святой отец, обидели графа, ой как обидели!
Фуагар. И впрямь, мишиш Жипси. от его штенаний раштопился бы мозг в ваших коштях и все внутренности перевернулись бы от жалости! Он и пляшет и поет, шлезы льет и шкверношловит, и шмеется, и швыштит, и ногами топает. Шловно заболел… Как взглянешь на эту его французскую болезнь, и не знаешь, плакать или шмеяться.
Джипси. Что я должна для вас сделать, святой отец?
Фуагар. Сущий пуштяк, милашка — как штемнеет, шпрячте графа в гардеробной мишиш Шаллен.
Джипси. И это, по-вашему, пустяк? Это, святой отец, сразу и грех и стыд!
Фуагар. Вот вам двадцать луидоров за штыд, милашка, а грех я вам отпушу.
Джипси. А не будет ли это взяткой?
Фуагар. Все зависит от того, когда брать деньги: ежели наперед, то, согласно логике, это — взятка, а ежели опосля — так это тебе благодарность, только и всего!
Джипси. Уж лучше я их возьму согласно логике, святой отец. Но как мне быть с моей совестью, сударь?
Фуагар. Предоштавьте ее мне, милашка! Я — ваш духовник, и с вашей шовестью, я как-нибудь договорюсь.
Джипси. Но ведь если я спрячу графа…
Фуагар. Какой же это грех сидеть в гардеробной? Может, он влез туда помолиться.
Джипси. А если миледи войдет и ляжет в постель?..
Фуагар. Какой же грех лежать в постели, милашка?
Джипси. Да, а если они вдруг окажутся там вместе, святой отец?
Фуагар. И пусть шебе! Им за это отвечать. Ты только шпрячь его, а уж грешить они будут шами. Я приду вместе ш графом в оштанусь у тебя, чтоб тебя наштавлять.
Джипси. Ах, святой отец, до чего же ваша религия очищает душу! Получишь отпущение грехов, и так-то легко становится, прямо хоть все сначала начинай — отпущение-то обеспечено! Ну как не пожертвовать собой для такой религии! Вот вам ключ от калитки. Как стемнеет, войдите с черного хода, я буду вас там ждать. Только вы даже шепотом не говорите: возьмите меня за руку и ступайте следом, а граф пусть держится за вас. (Уходит.)
Появляется Скраб.
Скраб. Что они тут затеяли, чертовы ублюдки?! Я своими ушами слышал, как он давал ей двадцать луидоров, и кошелек своими глазами видел. Ладно, уступлю место господам. (Уходит.)
Входят миссис Саллен и Арчер; Эймуэлл ведет под руку Доринду, за которой он усиленно ухаживает.
Миссис Саллен (Арчеру). Как вам понравилась эта картина, сударь?
Арчер. Вы про Леду[25], сударыня? Юпитер и тот изменил свой облик, сударыня, чтобы добиться любви…
Миссис Саллен. А что вы думаете о битвах Александра?
Арчер. Только Лебрен[26], сударыня, мог бы изобразить наши бон и нашего полководца, еще более великого. Дунай, сударыня, являл собой не менее величественное зрелище, чем Граник[27], а наша победа при Рамийи[28] не уступит Арбелаху.
Миссис Саллен. Скажите, сударь, а чей это портрет висит там, в углу?
Арчер. О, это бедный Овидий в изгнании, сударыня.
Миссис Саллен. За что же его изгнали?
Арчер. За то, что он полюбил женщину более знатную, чем он, сударыня. (Отвешивает поклон.) Его судьба печалит меня.
Миссис Саллен. А она ответила ему взаимностью?
Арчер. Об этом он умолчал. Он был настоящий джентльмен, сударыня.
Миссис Саллен. Мне очень его жаль, коли ему приходилось таить свою страсть!
Арчер. А я ему лишь завидую, коли она увенчалась успехом.
Миссис Саллен. Вам нравится Венера, что над камином?
Арчер. Неужто — это Венера?! Я думал, это ваш портрет, сударыня. Впрочем, теперь, присмотревшись, я вижу, что она не так хороша.
Миссис Саллен. О, как сладостна лесть! А вам в самом деле хочется взглянуть на мой портрет? Вот он, над комодом. Он вам нравится?
Арчер. Я не могу не восхищаться, сударыня, всем, что хоть сколько-нибудь напоминает вас. Но право, сударыня… (
