Химера - [4]

Плечи трухнуло, я простонал задавленным обреченным голосом, ударившим эхом в моей новой могиле. Еще одной.

Сколько раз ее размер менялся для меня и все же я оставался жив?

Сначала был каменный мешок резервации, но там хотя бы были такие как я.

Затем меня выкинули за стены. Запасы еды были неимоверно скудными и община была вынуждена жертвовать кем-то, обычно самыми слабыми и убогими. Да, вот такими, как я.

Рука потянулась к лицу, накрывая, сдавливая глаза и нос. Именно таким я был, поэтому нет ничего удивительного, что я сижу, захлебываясь собственными рыданиями, жалея себя и кляня за то, что вообще появился на свет.

Нам предоставляли выбор — быть убитыми, оборвать жизнь самостоятельно или уйти за стены. Многие выбирали первый вариант — выстрел в голову и никаких мучений. Самые стойкие духом предпочитали сделать это сами, не перекладывая тяжесть вины за отнятую жизнь на плечи соплеменника. И только те, кому не хватало смелости развернуться затылком и принять судьбу, либо же сделать все самостоятельно, уходили за пределы резервации. Я был одним из таких.

Не знаю как, но мне удалось выжить. То ли хищники, обитавшие поблизости, ушли дальше, то ли проспали неожиданную добычу, но мне каким-то чудом удалось добраться до города за три дня.

…Я шел днем, пытаясь не создавать шума, держась кустов и бесконечно оглядываясь. Спал на ветках, пристегивая себя ремнем на штанах, который являлся еще и выданным мне «провиантом». Отрезая кусок за куском, я медленно сжевывал безвкусную жесткую полоску кожи, запивал тухлой водой из каких-то луж, что встречались мне по дороги и жил.

Почему-то жил.

Дойдя до города, я понял, что не обойдусь без еды и надежного убежища. Ничего съедобного в центре не оказалось, все вымели подчистую десятилетия назад, остальное пропало. Я двинулся дальше, к пригороду, но и тут меня ждало разочарование и редкие останки сухих разваливающихся костей…

Случайный знак указал, что неподалеку, всего в нескольких километрах находится супермаркет. Что ж, я решил, отчего бы не попытать счастья — если не найду еды, то может, мной хотя бы закусит кто-нибудь по дороге и окончит этот кошмар.

Еду я отыскал, наглухо заколотил все двери и стал жить внутри. Тогда я сам попробовал все двери, а значит, та, что удалось открыть химере, просто слегка заела от ржавчины и видимо, моих убогих сил не хватило, чтобы преодолеть сопротивление и убедиться, что она достаточно легко поддается нажиму.

«Ты слабак, Андрей. И всегда им был», — напомнил я себе очевидную истину, что боялся произнести вслух, пока мне не сказали, что я лишний…

Слезы высохли, оставляя грязные дорожки на щеках. Ноги замерзли от сидения на студеном полу — я так и остался без штанов, грязный от собственной мочи и спермы.

Мерзость и отвращение к самому себе точили с ожесточенной силой.

Конец все равно один. Так почему бы не встретить его достойно и не выйти зверю навстречу? «Даже животное сильнее и умнее меня, может, стать для него обедом и есть мой конец?»

Кажется, я решился. Оторвав руки от заплаканного лица, я посмотрел перед собой.

Никого.

Сил ползти вперед и думать о том, за каким углом притаилась моя смерть, не хотелось.

«Потом. Открыть дверь я всегда успею» — подумал я, и неуклюже завалившись на бок, упал у стены, подкладывая руку под голову. Плиты подо мной слегка нагрелись, и я сжался так сильно, как мог, стремясь занимать меньше пространства и уместиться на теплом пятачке, согретом собственным теплом.

И уснул.

Проснулся я от того, что окоченевшие конечности жутко ныли. Попытавшись встать, пришлось в прямом смысле перекатиться пару раз на полу, разгоняя кровь и возвращая чувствительность. Как только мне удалось овладеть телом, я принялся оглядываться и разминать руки.

За стеклом никого не было.

Я сглотнул и, борясь со страхом, осторожно подошел ближе. Передо мной виднелось погруженное в полумрак помещение с редкими столбами света — снаружи был день.

Обычно в это время химеры спят или, по крайней мере, мы так считаем. Те, кто живут за стеной и наблюдают за окружающим пространством с неприступной высоты. Так что ничего нельзя было сказать наверняка, кроме того, что в это время суток их почти никогда не было видно.

Где находилась та тварь, что напала вчера, я не имел ни малейшего понятия. Надеяться на то, что она ушла, было глупо. Возможно, притаилась где-то, а может, отправилась дальше, искать новую жертву. В том, что она так или иначе вернется, сомневаться не приходилось.

Я шагнул вплотную к стеклу и огляделся тщательней, стараясь уловить малейшее движение и в то же время напряженно прислушиваясь.

Ни души.

Хотя разве она может быть у твари?

Понаблюдав еще немного, я отступил на пару шагов, опасаясь, что эта сука снова возникнет из темноты и напугает меня до чертиков. Сделал шаг назад и тут же почувствовал себя легче, даже не ощутив, как напряженно стучит в груди.

Присев посередине и продолжая приглядываться, я стал размышлять. О том, что я хоть на миг подумал, что у меня есть перспективы, говорить не приходилось. Все, на что я мог надеяться, это то, что она действительно ушла на время, а может, спала где-нибудь, если теория соплеменников все же имела шанс на существование.