Хендрикс, Последние 22 дня - [12]

Несмотря на его усталость после окончившегося всего несколько часов назад выступления на фестивале острова Уайт, Джими отвезли на Стора–Сценен, Грона–Лунд в Тиволи–Гарденс, чтобы он взглянул на приготовления к своему запланированному на 9 часов вечера концерту. Шведская пресса была там уже во всеоружии, включая Класа Бурлинга, которого попросили взять интервью для шведского радио. Недостаток сна за последние несколько дней сказался на интервью. У Джими путались слова, но, как всегда в таких случаях, он и в этот раз на это не обращал никакого внимания.

— Никто не сможет побить Монтерей, — сказал Джими. — Думаю лучше выкинуть эту мысль из головы, и оставить только наилучшие о нём воспоминания. Потому что уже некому сейчас побить этот рекорд, пока не подрастёт новая волна музыкантов и не придут новые исполнители и поп–звёзды.

— Какова ваша точка зрения на фестиваль острова Уайт, в котором вы приняли участие несколько часов назад?

— Люди были вполне заведены. Они очень даже сильно все завелись, но я ненавижу играть ночью, понимаешь, что я имею в виду? Потому что никого не видно, особенно тех, кто дальше.

— Не было видно слушателей? Э…

— Не так чтобы это было плохо, нет… я никого не мог видеть и э… и то что я играл тоже, но во–первых всех музыкантов и уже во–вторых — слушателей.

— Расскажите о себе, Джими, мы вас так давно не видели.

— Ну, я…

— Что вы собираетесь сделать в ближайшем будущем?

— Я собираюсь заняться медвежьей йогой, я бы перезимовал, залёг бы в какую–нибудь берлогу.

— Что вы имеете в виду?

— Э… для меня стало неожиданностью, что они хотят нас, знаешь, хотят прямо сейчас и прямо здесь.

— Почему?

— Мы застряли в Нью–Йорке, в нас развилась мнительность, нам казалось, что мы все больны.

— Джими, ваша музыка сегодня, она изменилась?

— Ну, большинство времени мы играем, э, в полном вакууме, не знаю, э, сплошная стена звука. Стена ощущений, которую мы всё время пытаемся преодолеть. Ты знаешь это чувство? Нет времени даже на сон, знаешь, эти двое суток…

— Но Джими, всё это время вас не было в Европе. Что вы делали так долго в Штатах?

— Знаешь, мы работали и даже очень много, у нас были другие проекты, знаешь ли.

— Расскажите о них поподробнее, пожалуйста.

— Я много сочинял и э… Билли Кокс, наш бас–гитарист, тоже много сочинял.

— Вы сочиняли вместе, не так ли?

39

— Ну, знаешь, мы, мы начали заниматься этим только сейчас. У нас стало хорошо получаться работать вместе. Вы должны знать, как важно иметь хорошего друга в этом мире.

— Много ли у вас написанных, но неизданных ещё песен?

— Хватит на целый альбом, уже готова сорокопятка Dolly Dagger, на обороте которой будет напечатана Night Bird Flying.

— Скоро ли увидим эту сорокопятку в продаже?

— Надеюсь, что это произойдёт, так скоро, как это станет возможным. Но сначала, по–видимому, она выйдет в Штатах.

Лунд

— Как только он появился в артистической и всё время как я был там, у меня было ощущение, что Джими Хендрикс — король, — такими словами выразил свой впечатление фотограф Сигургер Сигурйонссон. — Все и вся было сфокусировано на нём. С первого взгляда он мне показался благоразумным и рассудительным, но когда он вошёл, он тут же, схватив бутылку виски, выпил её всю, как если бы это была простая вода. Но алкоголь, видимо, не действовал на него… я спросил, что за ребёнка он держит на руках и не случайно ли он здесь оказался. Он тут же подтвердил, что так оно всё и было…

Ребёнком этим была Дитта, дочь Короля Джорджа Клемонса, старинного друга Джими ещё по дням Гринвич–Виллиджа. Другим человеком оказалась Ева Сандквист, знакомая с Джими по его предыдущему визиту в Стокгольм в январе 1969 года. Позже она возбудит дело о наследстве Джими Хендрикса, объявив, что Джими был отцом её сына Джеймса Дениэла Сандквиста.

— Мы были тогда в Швеции, в местечке Karlstad, на севере Швеции, рассказывает Джерри Стикеллз [01:13:56,400]. — Мы играли на… Как–то так смешно называлась та ярмарочная площадь… Мы сидели в артистической, ждали начала. Мы спросили переводчика, он здорово говорил по–английски. "Кто с нами? Кто на разогреве?" Парень нам отвечает: "Морские котики". И как скажешь, в это поверить? Услышав странные хлопки, мы открыли дверь. Котики шлёпали ластами, необыкновенно быстро передвигаясь по сцене. На разогреве у Джими Хендрикса работали морские котики!

По непредвиденным обстоятельствам концерт сократили до часу. Перед тем как подняться на сцену, Джими сцепился с концертным промоутером, который настаивал на том, чтобы выступление было рассчитано не более чем на 60 минут, так как они хотели снова открыть аттракционы в Тиволи–Гарденс, закрывающиеся на время проведения рок–концертов, и ему пришлось бы платить большую неустойку, если концерт продлится дольше часа. Джими был в ярости, но всё же поднялся на сцену, встреченный воплями собравшихся: "Мы хотим Джими!" Виски начало на него действовать и на сцене он выглядел немного пьяным.

40

— Я надеюсь все чувствуют себя хорошо?

— Е-е, — раздались в толпе утвердительные возгласы.

— Да, да, вы правы. Видно, что у вас всё в порядке. Власть народу и всё прочее лучшее дерьмо. Я вот что скажу, дайте нам минуту, да, всего одну минуту нам настроиться, а вы, знаете, проверьте себя и посмотрите, где в действительности вы находитесь. Да, на басу у нас Билли Кокс, как и сказал этот кошак. У нас ещё Мич Мичелл, он на барабанах, а ваш покорный слуга на индейском народном инструменте — саксофоне. Как на счёт того, что выкурить по сигаретке. Я полагаю, они теперь не ставят на них имена, как делали это прежде.