Хедвиг и прекрасная принцесса - [22]
Бенгт ставит портфель на учительский стол.
– Итак, вы помните, что вчера вечером мы договорились послать открытку Ларсу. Чтобы немного приободрить его в трудную минуту.
Хедвиг просияла. Точно, открытка! Мама вчера рассказывала по дороге обратно. Эта замечательная идея пришла в голову маме Карин, пока все стояли у стола и вытирали облитую кофе одежду.
Коротенькая весточка от детей, две-три строчки о том, как они скучают! Что может быть приятнее для уставшего учителя, чем открытка в почтовом ящике?
Бенгт идёт в подсобку и тут же возвращается с большим белым листом бумаги.
– Ну? – говорит он. – Что напишем?
– Поправляйтесь! – кричит Пэр.
– Мы поднимаем руку, Пэр, – говорит Бенгт. – К тому же Ларс не болен, он устал.
Хедвиг поднимает руку. Бенгт Ламм её не замечает.
– Ещё предложения? – нетерпеливо спрашивает он.
Хедвиг машет рукой, раскачиваясь всем телом, но от Бенгта её словно отделяет невидимая стена.
– Да, Рикард? – говорит он.
– Желаем бодрости.
– Да! – кричит класс.
– Нет! – не выдерживает Хедвиг. – Давайте напишем в рифму?
– ПОДНИМАЕМ РУКУ! – отвечает Бенгт таким мощным голосом, что кровь стынет в жилах.
Хедвиг смотрит на него и не может вымолвить ни слова.
А лицо Бенгта снова становится похоже на камень.
– Кто-то возражает против того, чтобы написать на открытке «Желаем бодрости»? Если да, поднимите руку.
Никто ничего не говорит. Грязные ладошки неподвижно лежат на партах.
– Тогда ладно.
Он берёт толстый чёрный фломастер и красивыми крупными буквами пишет на листе:
Он поднимает лист, чтобы все видели.
– Ну вот, – говорит он. – А теперь все подпишут. Встаньте в очередь у моего стола.
Дети вскакивают с мест, как всегда, боясь не успеть: скорей, скорей, а то вдруг фломастер кончится, или выйдет время, или Земля перестанет вращаться. Хедвиг тоже спешит. Но когда она подходит к концу очереди, Бенгт Ламм встаёт. Он указывает на неё всей своей рукой, а потом левым кулаком точно так же указывает на Улле.
– А вы двое можете выйти из класса.
– Что? – говорит Хедвиг.
– Эта открытка от тех, кто был на собрании. А не от тех, кто его прогулял.
Хедвиг качает головой, она не знает, что сказать. Неужели все подпишут и только им двоим не разрешат? Только ей и Улле? Неужели завтра учитель вскроет конверт, прочтёт приветствие и прослезится, а потом увидит, что не все поставили свои подписи? Что он подумает?
Он, конечно, решит, что Хедвиг и Улле на него наплевать. Что им всё равно, приободрится он или нет.
– Но тогда он решит, что нам наплевать, – шепчет Хедвиг так тихо, что даже непонятно, как Бенгт её вообще услышал.
– И будет прав. Вчера все пришли на собрание, чтобы поговорить о Ларсе. А вы с собрания убежали.
В классе тишина. Все смотрят на неё и на Улле. Линда дёргает острым носиком и, наверно, мечтает что-нибудь возразить. Но ей не хватает смелости.
– Ну что? – спрашивает Бенгт Ламм. – Можно мы продолжим?
Улле пожимает плечами. Он равнодушно встаёт. Хедвиг семенит за ним и осторожно закрывает за собой блестящую глянцем дверь.
Улле садится на скамейку в раздевалке и суёт ноги в кеды. Старательно завязывает их на «лёгкий» бантик и идёт за своей зелёной ветровкой.
– Пойдём вместе? – спрашивает Хедвиг.
Улле останавливается в дверях.
– Нет, спасибо.
И выходит на кусачий ветер. Хедвиг стоит на месте. В раздевалке так тихо, что звенит в ушах. Хедвиг надевает резиновые сапоги, хотя сегодня в них слишком холодно. Просовывает руки в рукава куртки. И выходит на улицу.
Вокруг всё стало некрасивое, смотреть не на что. Пришло это время. Время, когда повсюду только грязь, серость и ледяные лужи, когда цвета пропали, а снег ещё не выпал.
Хедвиг спускается по скользкой лестнице к футбольному полю. Улле нигде не видно.
Но на лавочке спиной к ней кто-то сидит, тощий и длинный, как флагшток. Хедвиг сразу узнаёт эту спину и подходит ближе. Примерно в метре она останавливается.
– Здравствуйте, – говорит она.
Тощий длинный человек оборачивается. Морщины вокруг глаз стали глубже, борода неухоженно торчит во все стороны. Теперь и правда видно, что Ларс устал.
Забег
Рука учителя всё ещё в гипсе. Водить машину с загипсованным запястьем трудно. Всю дорогу он ехал на третьей передаче. Дорога заняла два часа. Потом он сел на лавочку, чтобы решить, остаться ему в школе или нет.
Хедвиг хотелось бы быть взрослой, положить руку ему на плечо и спокойно сказать: «Ну конечно останьтесь». Только это невозможно. Она этого не умеет.
– Мне всегда нравилась моя работа, – говорит учитель и вздыхает. – Но иногда с вами просто невозможно.
Хедвиг сглатывает.
– А если мы пообещаем слушаться?
Учитель осторожно улыбается. Под глазами у него серые мешки.
– Кто это? – спрашивает он. Кто-то бредёт в сторону рощицы, пиная землю ногами.
– Улле Бэк, – отвечает Хедвиг.
Брови учителя поднимаются.
– Точно, новый мальчик. Э-эй! Улле, иди сюда!
Улле оборачивается. Недоверчиво смотрит в их сторону. Медленно и неуверенно подходит ближе.
– Я так рад с тобой познакомиться, – говорит учитель.
Но Улле, похоже, особой радости не испытывает.
– Кто вы? – спрашивает он.
– Я Ларс, ваш учитель. Садись! Хедвиг, ты тоже!
Хедвиг садится на холодную мокрую скамейку. Чтобы не оказаться с ней рядом, Улле обходит учителя и садится с другой стороны.
