Хаос - [61]
Доктор Магнус,
раввин».
Ленсен насмешливо улыбался, читая это послание, но он понимал Магнуса, прекрасно знавшего, как и он сам, что при воздержавшемся третьем члене, решающий голос принадлежит председателю.
Став глашатаем радостной вести, он надеялся растворить неприятный осадок, который определенно должен был остаться у всей аристократической фамилии после дня рождения Эльзы. По большому счету, все обошлось не так страшно, как казалось вначале. Его осенила счастливая мысль, перво-наперво отправить Хайнца в дальнее путешествие, чтобы предотвратить новые экстравагантные эксцессы и досадные кривотолки. Йозеф, как и прежде, ежедневно появлялся в доме, и официальная помолвка брезжила на горизонте, даже барон Ансельм, кажется, желал накрыть плащом христианской любви существование злосчастного кузена Йосла.
Так что удар молнии, ворвавшейся в дом Ленсенов с появлением экзотического гостя, вроде бы не вызвал возгорания. После ошеломляющего представления Йосла семье все светское общество словно окаменело, причем барон Ансельм и председатель так и застыли рука в руке. Все огорошенно таращились на Йосла, который не меньше других пришел в замешательство. Но и сам зачинщик Хайнц покраснел с головы до пят — пораженный и испуганный своей импульсивной выходкой и ее парализующим действием.
Лея оказалась той, что наконец разрушила чары. Она обладала редким даром в любых обстоятельствах встревать невпопад и тут с ледяной любезностью изрекла:
— Думаю, сейчас нам самое время откланяться. Не будем мешать встрече дражайших родственников.
Оковы пали, и все суматошно бросились раздавать крепкие рукопожатия. За дверью господину председателю пришлось еще отсылать полицейского, сторожившего на лестничной площадке. Когда все благополучно распрощались и он машинально проследовал в салон, то обнаружил там лишь Марту Мертенс и Йосла. Со злости хлопнув дверью, он зашагал в свой кабинет. Из спальни доносились всхлипывания жены, Эльза и Хайнц предусмотрительно разбежались по своим комнатам.
Гости разошлись от парадной, ни словом не обмолвясь об инциденте. Йозеф сопровождал барона Ансельма, они медленно брели вдоль канала в сторону Люцовплац.
Задумчивая молчаливость старого господина сильно заботила Йозефа. К черту! Все так хорошо складывалось, пока не ввалился этот еврейский олух. А милейший Хайнц, которому он всегда симпатизировал и который не раз забавлялся его эксцентричными идеями! Тот, видно, совсем слетел с катушек. Как теперь объясняться с покровителем? Этого бородатого «кузена» из Польши просто замолчать не удастся.
Наконец барон Ансельм заговорил, спокойно и рассудительно:
— Юная дама произвела на меня неплохое впечатление. Благовоспитанное, милое дитя. Прекрасные формы, да. И держится, в сущности, хорошо. Видно, что родители сделали все, что было в их силах, чтобы… хм… заставить ее забыть о своем происхождении.
И, к величайшему удивлению Йозефа, далее последовала развернутая, овеянная душевной теплотой характеристика достоинств Эльзы, будто отпрыск противился бракосочетанию.
— Если прочее окружение приличествует, — заключил барон Ансельм.
— Положение семьи блестящее! — пылко заверил Йозеф.
— В таком случае полагаю, эта девушка станет однажды честной и доброй супругой.
— Так ты согласен? — вдохновился Йозеф. — Ну, слава богу! Можешь на меня положиться: этот злосчастный восточный кузен больше не будет допущен в дом!
— Какой кузен? Тот молодой человек, что выглядел не слишком комильфо? Каким образом он тебе мешает?
Йозеф озадаченно посмотрел на старейшину:
— Если он тебя не стесняет… Я считаю… В конце концов, он просто невыносим! Его отошлют. Не думаю, что сами Ленсены в восторге от него.
— Возможно. Но это дело господина председателя ландгерихта. Можно спросить, в том ли наша забота? — Барон Ансельм остановился и пристально посмотрел на Йозефа. — Не на ложном ли ты пути, Йозеф? Видит бог, какой это трудный шаг для всех нас, породниться с еврейским семейством. Если ты свою жизнь иначе… Ладно, оставим это! В конечном счете мы не первая фамилия древнего рода, которая решается на такое. Поверь, я перешагнул через себя, когда вошел в тот дом, чтобы посмотреть, не станет ли для нас позором сама девушка, которую ты хочешь ввести в наш круг. И, как я уже сказал, упрекнуть ее не в чем. К тому же она светленькая! Ну, в принципе, шаг уже сделан, с моим визитом. А если мы сделали этот шаг, следует четче обозначить допустимые границы. Если уж в силу обстоятельств мы вынуждены принять в семью члена из чуждого нам общества, мы должны вдвойне подумать и уяснить себе, кто мы, а кто они.
— Да, конечно, — смутился Йозеф. — Именно поэтому я и подумал, что этот чужак из Польши невозможен в семье…
— Невозможен? Разумеется. Но возможен ли сам господин председатель ландгерихта? Возможен ли для нас? Йозеф, вижу, ты дезориентирован, ты уже не понимаешь, где проходит демаркационная линия. Пропасть лежит между нами и председателем, а не по ту сторону от него, не между ним и родственником в еврейском костюме. Еврей есть еврей! И неважно, крещен он или нет, носит кафтан или фрак. Даже если над ними поработает портной, парикмахер или дизайнер, они не станут нам ближе, равно как и с помощью церковной или научной кафедры. За маской может спрятаться любой! Скажу больше: замаскированного еврея надо остерегаться больше, ибо он опаснее. Это я вижу по тебе! Пилюля остается пилюлей, и подслащают ее только для детей. Забирай свою Эльзу, уж как-нибудь переживем! Примем радушно и посмотрим, как сделать из нее добродетельную христианскую жену немецкого аристократа. Но ее семья! От нее надо откреститься!
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.
Вы верите в судьбу? Говорят, что судьба — это череда случайностей. Его зовут Женя. Он мечтает стать писателем, но понятия не имеет, о чем может быть его роман. Ее зовут Майя, и она все еще не понимает, чего хочет от жизни, но именно ей суждено стать героиней Жениной книги. Кто она такая? Это главная загадка, которую придется разгадать юному писателю. Невозможная девушка? Вольная птица? Простая сумасшедшая?
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.