Хаос - [63]
— А что ты хочешь? Вот мы такие. Вы другие.
— Мы? Возможно. Подчас мне вас ужасно жаль, ведь жизнь вам многого недодает. Но многому в вас я и завидую. Я, правда, люблю Эльзу, с тех пор как мы познакомились в школе. Я всегда ею восхищалась: ей все давалось легко, без особых усилий, но она не задирала нос. А иногда мне страшно за нее. Понимаешь, она будто постоянно бежит от себя… так же, как и ты.
— Марта, — Хайнц легонько сжал ее локоть. — Мы тебя и любим за то, чего нам не хватает. Как выходит, что с тобой я могу говорить так откровенно, как ни с кем другим? Я часто думал: может, поэтому многие парни еврейского происхождения выбирают себе в жены неевреек…
— Что теперь собираешься делать, после всей этой истории? — Марта поспешила сменить тему. — Твоя озорная проделка может иметь совсем невеселые последствия.
— Я всего-то хотел устроить своим домашним небольшую встряску, — кисло буркнул Хайнц и отпустил руку Марты.
— А этого молодого человека не собираешься найти?
— Зачем он мне? Хватило и одного раза. Хотя, знаешь, я узнал от него много интересных вещей, и если бы он не оказался, на мою голову, настоящим маминым кузеном…
— Так это была не шутка?
— Сомневаться не приходится. Слушай!
И он поведал ей всю авантюру от начала до конца. Марта слушала очень внимательно, подробно расспрашивала о жизни в Борычеве. Хайнц вынужден был признаться, что, кроме обрывочных сведений от Йосла, он в этом совершенно не ориентируется.
— Странно! — задумчиво сказала Марта. — Как странно! Такие, в общем-то, близкие родственники и живут в совершенно разных мирах! Там, в Борычеве, должно быть, все по-другому. Возможно, именно там и живут настоящие евреи. Я даже не подозревала о подобных вещах.
— Какое мне, в принципе, дело до отколовшейся родни?
— А может, это вы откололись? Это ведь твой дед бежал оттуда, и мне так кажется, что вы все еще в бегах. Все еще бежите от себя самих, как я уже сказала. Впрочем, в этом утверждении, похоже, больше значения, чем я вкладывала до сих пор.
— Что ты хочешь этим сказать? Что мне надо отыскать дорогу на Борычев? Может, еще и пейсы отрастить?
— Нет, это лишнее. Но на твоем месте я бы проявила больший интерес, я бы поискала возможность попасть туда. Это же так заманчиво, увидеть живых библейских предков, доныне обитающих на земле. Я бы даже посчитала это своим долгом! Noblesse oblige.
— Невероятно!
— Что?
— Ход твоих мыслей точь-в-точь совпадает с моими утренними соображениями, пока все так по-дурацки не завертелось. Думал, может, я из древнейшей благородной расы? Ты ведь видела, что выходит из того, когда один из прародителей вдруг оживает и является в салоне? Мне было любопытно посмотреть, как один из пращуров тех же Штюльп-Зандерслебенов впишется в берлинское высшее общество, неотесанный разбойник, неискушенный в письменах и литературе.
— Возможно, нечто подобное и сегодня еще востребовано. Даже не знаю, кого от кого лучше изолировать… Ах, вон мой трамвай! Мне сегодня еще надо дать урок. Подумай о проблеме!
— О какой? О моем благородном происхождении? Марта, дорогая, могу тебя заверить, что мой вновь открывшийся аристократизм не сделает из меня надутого индюка. Как крестоносец и ландскнехт я буду и впредь безупречно сидеть на заседаниях по трудовым спорам и время от времени доносить до тебя оттуда словечко. И если уж я пока не отбываю срочно в родовую крепость в Борычеве, то непременно разыщу резиденцию моего благородного брата Йосла из рода Шленкеров среди других царственных изгоев на Драгунерштрассе. Мое честное рыцарское слово!
Хайнц ожидал, что сгустившаяся над ним гроза разрядится на его голову, когда, вернувшись домой, получил сообщение от горничной, что отец ждет его в кабинете. Он решил с потупленным взором претерпеть громы и молнии. К его вящему удивлению, господин председатель вполне благодушно восседал за своим письменным столом, обложившись бумагами. И то, что он услышал, повергло его в ступор.
— Ты неоднократно выражал желание, — безликим голосом начал председатель ландгерихта, — принять участие в конференции международного криминалистического союза, каковая в настоящее время имеет место быть в Петербурге. До сего времени я не давал своего согласия, поскольку, с одной стороны, не видел твоего неподдельного интереса к предстоящим там событиям, с другой стороны, полагая, что и в Берлине ты не лишен развлечений. Ныне я изменил свое мнение. В завтрашний день ты можешь выправить себе паспорт и визу и, с моего соизволения, всеми возможными средствами ускорить свое отбытие. Подай заявление на три недели отпуска с одновременным ходатайством о его продлении по мере необходимости. Благодарностей твоих мне не надо. Надеюсь, ты понимаешь, что все они были бы избыточны. Надеюсь, исчезнешь из нашего поля зрения как можно скорее.
Хайнц, с покрасневшим лицом, постарался как можно быстрее ретироваться. Эта поездка в Россию была его заветной мечтой, и, когда отец наложил на нее вето, он страшно злился. А тут вдруг все оковы пали. Несомненно, отец ожидал от него еще больших пакостей и в конце концов представил свое решение по его импульсивному протесту как результат давно планируемого намерения. Таким образом, предстоящая поездка Хайнца в Петербург стала неожиданной наградой за его глупую выходку, наградой за неопытную добродетель…
В этой книге сделана попытка информировать читателя о том, что его ждет, если он, к примеру, не стерпит кабацкого оскорбления и ответит на него по большому счету. Придется немного посидеть – вот и предлагаем вам ознакомиться с подробностями быта и основополагающими принципами тюремно-зоновского бытия. Читателю предлагается антология знаменитых побегов, которые могли бы войти (если уже не вошли) в «золотой фонд» преступного мира. На земном шаре не существует тюрем и прочих мест лишения свободы, которые не знали бы дерзких побегов и не менее дерзких попыток к бегству.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.