Хаос - [109]

Шрифт
Интервал

Он снова надолго погрузился в свои раздумья.

Спустя время старик поведал о своем путешествии в Палестину, о непритязательных колониях, которые десятилетия назад основали русские студенты-энтузиасты и которые теперь, после неимоверной затраты сил и вложенного труда, после почти полной гибели первых колонистов, начали расцветать. Рассказал о праздновании Песаха, в котором он принял непосредственное участие, настоящем народном празднике, но без дурных предчувствий и событий, кои в других краях идут рука об руку с ним. О гостеприимстве еврейских крестьян и еще о тысяче других впечатлений.

Часы пролетели быстро, и Хайнц пожалел, что поезд уже въезжал в Оос, где ему предстояло сделать пересадку на пригородный поезд до Баден-Бадена.

— Возможно, еще увидимся в Базеле, — улыбнулся Хайнцу собеседник. — Собственно конгресс откроется лишь на следующей неделе, а пока предстоят предварительные обсуждения.

Хайнц покачал головой и простился со стариком сердечно и признательно.

Вскоре он уже стоял у открытого окна пригородного поезда и смотрел, как с соседнего пути отправляется скорый. Вагоны мелькали перед его глазами, сначала медленно, потом все быстрее. Из третьего класса неслась еврейская песня. Он смотрел в хвост поезда, на окнах которого даже издали оставались приметными обложки газеты «Ди Вельт».

Вместе создавать; вместе работать на будущее народа и человечества; иметь идеал; иметь цель жизни; знать, куда и откуда ты, к кому принадлежишь; носить в душе родину; воодушевляться; быть молодым, как этот старик — кому еще такое под силу, кто с этим справится?

Что оставалось ему?

Он забрался в свой угол. Машинально раскрыл лежавшую рядом газету и прочитал:

«Будет ли конюшня Эстергази и в этом году праздновать триумф в Иффецхайме? Или на этот раз вперед вырвутся черно-белые цвета Градица? Кто первым придет к финишу, Айс Винд или Фауст? Это большой вопрос, который волнует всех. По нашей информации…»

Коротко об авторе

Сэмми Гронеманн (1875, Страсбург — 1952, Тель-Авив) — писатель, адвокат, активный участник сионистского движения.

Родители, раввин Зелиг Гронеманн и Хелена Бреслау, родившаяся в России, воспитали его в еврейской религиозной традиции. Большую часть детства Сэмми провел в Ганновере, где обучался в престижном лицее, по окончании которого год изучал Талмуд на раввинском семинаре в Хальберштадте. Там он впервые организовал сионистскую Восточную группу Ганновера, позже изучал в Берлине юриспруденцию. На рубеже веков становится убежденным сионистом, в 1897 г. принимает участие в I Сионистском конгрессе в Базеле, где была учреждена Сионистская организация, и затем на протяжении почти полувека работает в ней организатором и пропагандистом, занимает множество почетных должностей.

В 1905 г. в Берлине Гронеманн создал канцелярию по защите авторских и издательских прав, имевшую большой вес, в 1909 г. стал одним из учредителей и юрисконсультом Союза охраны интересов немецких писателей (Schutzverband deutscher Schriftsteller), защищавшего интересы писательского цеха от государственной цензуры и эксплуатации вплоть до прихода к власти нацистов в 1933 г. В том же году в результате дискриминации был вынужден уехать в Париж, оттуда в 1936 г. эмигрировал в подмандатный Великобритании Тель-Авив.

Во время Первой мировой войны на оккупированной немцами территории (Белосток, Вильна, Ковно) Гронеманн знакомится с укладом жизни восточных евреев, который производит на него сильное впечатление. Многое из этого опыта вошло в его первый роман «Хаос», изданный в 1920 г. и имевший оглушительный успех.

В романе дана широкая панорама жизни как местечковых евреев России, так и разных еврейских слоев Германии: от ортодоксальных до вынужденно «ассимилированных». Написанный пленительно живым языком, пронизанный лиризмом, тонкой иронией и гротеском, роман «Хаос» является провидческим, предрекая евреям обретение древней родины и создание своего государства.

В 1924 г. выходит его книга «Авдала и вечерняя зоря» — юмористические воспоминания о восточных евреях, в 1927-м — сборник шутливых историй и забавных эпизодов из жизни немецких евреев «Шале. Вклад в философию ‘Если уж’». В 1926 г. пишет свою первую театральную пьесу «Бегство Гамана», позже, в Тель-Авиве, напишет и другие драматические произведения, а его пьеса «Мудрец и дурак» (1942) станет основой первого израильского мюзикла.

В 2002 и 2004 гг. впервые на немецком языке были изданы «Воспоминания» Сэмми Гронеманна в двух томах, являющиеся ценнейшим источником истории сионизма.



Рекомендуем почитать
КНДР наизнанку

А вы когда-нибудь слышали о северокорейских белых собаках Пхунсанкэ? Или о том, как устроен северокорейский общепит и что там подают? А о том, каков быт простых северокорейских товарищей? Действия разворачиваются на северо-востоке Северной Кореи в приморском городе Расон. В книге рассказывается о том, как страна "переживала" отголоски мировой пандемии, откуда в Расоне появились россияне и о взгляде дальневосточницы, прожившей почти три года в Северной Корее, на эту страну изнутри.


В пору скошенных трав

Герои книги Николая Димчевского — наши современники, люди старшего и среднего поколения, характеры сильные, самобытные, их жизнь пронизана глубоким драматизмом. Главный герой повести «Дед» — пожилой сельский фельдшер. Это поистине мастер на все руки — он и плотник, и столяр, и пасечник, и человек сложной и трагической судьбы, прекрасный специалист в своем лекарском деле. Повесть «Только не забудь» — о войне, о последних ее двух годах. Тяжелая тыловая жизнь показана глазами юноши-школьника, так и не сумевшего вырваться на фронт, куда он, как и многие его сверстники, стремился.


Винтики эпохи. Невыдуманные истории

Повесть «Винтики эпохи» дала название всей многожанровой книге. Автор вместил в нее правду нескольких поколений (детей войны и их отцов), что росли, мужали, верили, любили, растили детей, трудились для блага семьи и страны, не предполагая, что в какой-то момент их великая и самая большая страна может исчезнуть с карты Земли.


Сохрани, Господи!

"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...


Акулы во дни спасателей

1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.


Нормальная женщина

Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.


Пятый угол

Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».


Третья мировая Баси Соломоновны

В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.


Русский роман

Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).


Свежо предание

Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.