Шлепая и шаркая ногами, обитатели морга, перешагнув, наконец, через выступ на полу, потянулись ко мне. Похоже, часть из них были босые.
— У-у-у-у-у-ргх.
Неожиданно я все понимаю. Это запоздалое осознание снимает все вопросы.
Теперь ясно, почему не работали холодильники. И почему не закрыли мою ячейку. И почему дверь была приоткрыта.
Электричества не было во всем здании. В коридоре оно вдруг погасло на моих глазах. Узкая полоска света исчезла. Теперь если откуда-то и доносился свет, то только от телефона.
Они приближались, медленно, но неотвратимо.
Еще несколько тел поднимались с пола в противоположном конце комнаты. Внезапно дверь распахнулась, будто кто-то толкнул ее всем корпусом. В проеме стояла фигура. А за ней… за ней я увидел сплошную стену, толпу из этих странных шатающихся «людей». Которых давно пора называть «их» правильным именем…
Десятки рук тянулись ко мне из темноты, будто ища рукопожатия.
Они подходили, продолжая стонать и стенать, и рычать, и выть.
— У-у-у. У-у-у-р-г-х.
Мне бы попытаться пробежать к двери… до того, как они пришли… Но момент был упущен.
И я решил вернуться в свой ящик, показавшийся вдруг таким безопасным.
«От всех проблем я прячусь в шкаф. Не говори, что я не прав».
Так писал один человек в интернете.
В отчаянии я запрыгнул в ячейку холодильника, откуда недавно выбрался — и, не очень понимая, что делаю, залез на старое место. Там забился в самый угол и лег, стараясь не дышать.
Хотелось задвинуться обратно, закрыться в спасительную темноту… но сделать это было невозможно.
Я лежу и трясусь, как заяц. Сердце бьется где-то в горле, в животе такие судороги, будто кишки завязываются в узел.
Может, они м.м. мм…еня… здд…д…ддесь… н. неее. замм. мм. ееттятт?
Прошла минута, другая.
Я слышу шорох шагов, шарканье. Потом вдруг они прекратились. Ушли?
Я боюсь пошевелить рукой.
Но вдруг страшно зачесался нос.
Я долго боролся с побуждением потереть его рукой. Может, четверть часа. Но зуд не унимался. Хотелось чихнуть.
Видимо, пары формалина меня доконали.
Медленно дотянулся до носа и почесал его. Вроде бы удалось сделать это тихо.
И уже когда я убирал руку назад, чтоб вытянуть ее вдоль туловища, мой локоть задел стенку.
«Бом!». Разносится звук, будто ударили по железной кастрюле.
Снаружи со всех сторон раздаются шорохи и шаркающие шаги.
Никуда они не делись.
Они. Мертвецы. Мертвые, которые ходят.
Слово, их обозначающее, вылетело из головы, будто там образовалось слепое пятно.
— А-а-а-а-а-а! — уже не могу я сдержать крика. — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
И в этот момент ледяная рука, протянувшаяся из-за края моего холодильника, хватает меня за ногу.
23.06.2017 г.
