Гутен морген - [3]

Если я что-то не потерял, то это память. Помню, что меня зовут Сергей Васильев. Я программист, мне тридцать девять лет. Как говорят в интернетах, тролль, лжец, девственник. Ну, может, не совсем, но постоянной девушки у меня нет уже лет шесть. Только кот, который сейчас, наверно, страдает не меньше меня. Видимо, я органически разучился знакомиться с людьми… неважно какого пола.

Физическая форма средняя. Люблю группу «Manowar» и «Sabaton» (для полноты характеристики). Лыс, бородат и имею немного лишнего веса. Поэтому мне не очень холодно сейчас. Хотя я чувствую озноб от страха. Что в моей ситуации понятно.

Алкоголем не злоупотребляю. Так, могу выпить только немного пива, хотя по моей фигуре этого не скажешь. Немного, и точка. Наркотики? Конечно нет! Разве что совсем в ранней молодости пробовал, да и то самое безобидное. И уже лет пять не курю. Даже мяса почти не ем, хотя не веган, и на зверюшек и их чувства мне плевать. Как и на людей, в общем-то. Просто не люблю вкус мертвечины. Хотя ем рыбу. И чипсы. Но еще больше мучного и сладкого.

Мизантроп, социопат, одиночка. А еще инвалид третьей, рабочей группы. По неврологической части. Пенсии не хватает даже на таблетки, ага.

У меня редкое врожденное заболевание ЦНС… то есть того самого мозга, которым думает и школота, и академики… Синдром с таким сложным латинским названием, что я его постоянно забываю. Это причина, почему у меня нет постоянной работы — какой работодатель такой записи обрадуется?

Давайте еще немного порассуждаем. Может, это поможет скоротать время. И отвлечься.

Говорят, когда-то страх быть погребенным заживо был очень распространенным. В 18–19 веках им страдали многие известные люди. А про некоторых говорили… что боялись они не на пустом месте. Например, Николай Васильевич Гоголь, который при жизни страдал тафофобией, то есть боязнью быть зарытым заживо…. А при эксгумации оказалось, что у него сломаны два пальца. И глубокие царапины остались на крышке гроба. Бр-р-р-р.

Хотя это вроде бы миф. Просто под тяжестью земли продавилась крышка деревянного гроба писателя, и из-за этого голова повернулась таким образом — а когда его перезахоранивали, там был уже скелет — мало ли как он мог вывернуться при разложении? «Жить захочешь, еще не так извернешься». Для покойников это тоже справедливо. Вряд ли он собирался вылезти, чтоб второй том «Мертвых душ» переписать.

Но это не значит, что с другими подобного не происходило.

Раньше даже специальные приспособления в гробы ставили. В основном в Америке. Для аварийного открытия изнутри и для извещения родственников. Типа колокольчика, проведенного из семейного склепа в свою гостиную. «Surprise, I'm coming home!».

Но нет подтвержденных случаев, что это кому-то помогло. Когда появились мобильные телефоны, в тех же США хитрые дельцы выпустили даже модель специально для предусмотрительных, думающих о будущем покойников. Со сменными аккумуляторами.

Безутешные родные могли звонить покойнику и присылать ему СМС. А когда заряд все же заканчивался — оставлять для него сообщения на автоответчик. Ну а сам он мог… позвонить среди ночи и передать привет. Или сказать, что умер не до конца.

Нет. Еще не было случая, чтоб ОТТУДА хоть раз приходил ответ. Никто еще не воспользовался этими приспособлениями. По иронии судьбы, те, кто боялись мнимой смерти, умирали сразу и окончательно.

Но вот обычные люди, свободные от паранойи, иногда в такую ситуацию попадали. Есть подтвержденные факты. И почти всех их спасти не успели.

Вроде бы с развитием медицины явление погребения заживо должно сойти на нет.

Но это не так. Даже сейчас десятки людей по всему миру — и не только в отсталых странах — привозятся в морги живыми. А иногда и вскрываются. А иногда — хоть и совсем редко — хоронятся, без вскрытия. Может, один-два человека по всей Земле в год.

Хотя нет, вру. В диких и отсталых уголках мира типа Экваториальной Африки, Гаити или Сомали, где документы ведутся левой ногой, власть государства условна, зато сильна власть традиций — там такие случаи могут происходить и десятками. Просто мы о них никогда не узнаем.

Но и в цивилизованных странах такое случается. Иногда могут хватиться быстро и начать операцию по спасению. Но все равно удушье убивает людей раньше, чем до них успевают докопаться. Поэтому нет особой разницы, откопают через три дня или через двадцать лет. Разве что состояние тела будет отличаться.

Как хорошо, что ко мне это не относится. Я не в земле, а в морге, милом и домашнем месте, ха-ха.

Видимо, врачи все-таки напортачили и допустили «ошибку». Как же я ненавижу врачей. Только хирурги молодцы… несколько раз вытягивали с того света. А остальные… непонятно, за что они деньги получают?

Моя болезнь — один случай на два миллиона человек, как писали на форуме. Значит, в России таких бедолаг должно быть всего человек семьдесят. И никто ради них не будет разрабатывать отдельные стандарты лечения. Тем более, болезнь не смертельна. Я просто часто теряю сознание. Причем иногда без всяких предвестников. Несколько раз я упал, держа в руке кружку с кофе. Один раз упал лицом в тарелку с горячим супом.