Гуситское революционное движение - [54]

Внутренне укрепившийся гуситский лагерь, успешно действовавший против зарубежных врагов, мог теперь вести переговоры с королем Сигизмундом и с церковной знатью на равных условиях. В 1429 году на сейме в Братиславе гуситская делегация во главе с Прокопом Великим встретилась с королем Сигизмундом, окруженным высшей знатью и представителями папы. Замечательно уже само появление чешского посольства в Братиславе. Прокоп хорошо знал, что Сигизмунд и церковь неоднократно обманывали гуситов, он знал также, что, согласно церковным предписаниям, обещания, данные еретикам, выполнять не следует. Поэтому он отклонил предложение Сигизмунда, желавшего дать ему провожатых, и не стал внимать заверениям, будто чехам не причинят в Братиславе ни малейшего вреда. На переговоры с Сигизмундом он явился в сопровождении таборитско-«сиротских» войск. Гуситские войска расположились лагерем неподалеку от Братиславы, и чешская делегация вышла на переговоры только после того, как Сигизмунд послал гуситам в качестве заложников виднейших князей и магнатов. Весь ход братиславского свидания совершенно ясно показывал, что Прокоп и его друзья пришли не просить о соглашении, а вести переговоры о спорных вопросах, как равные с равными. Основным требованием было признание четырех пражских статей — без этого нельзя было и помыслить о дальнейших переговорах.

Гуситская делегация выдвинула также требование публичного обсуждения спорных вопросов. С самого начала гуситского революционного движения это требование всегда играло первостепенную роль. Путем публичной дискуссии гуситы хотели снять с себя клеймо еретиков, доказать, что их программа справедлива и основана на «Священном писании». Но церковь упорно отказывалась удовлетворить это требование; она понимала, что, разрешая дискуссию о догматах, она подрывает свое собственное привилегированное положение единственного толкователя и главного источника «божьих истин». В Братиславе в 1429 году папский легат требовал от короля Сигизмунда, чтобы он не соглашался на публичную дискуссию; в конце концов легат добился успеха, и переговоры были сорваны. Теперь и самому Сигизмунду стало ясно, что переговоры не приведут к желаемому результату — возвращению старых порядков. Прокоп Великий в присутствии Сигизмунда безбоязненно защищал четыре статьи и призывал короля принять их; другой член делегации, Петр Пэн, по прозвищу Энглиш, — английский последователь Уиклифа, приехавший в Чехию защищать дело Гуса, — обращаясь к Сигизмунду, отчетливо выразил цели борьбы гуситов: «Так будет же тебе ныне ведомо, смертный и обреченный на гибель король, что мы ведем с тобой войну не ради корысти, мы сопротивляемся тебе ради христовой истины; и прежде чем ты у нас ее вырвешь из груди, пресечется твоя жизнь; прежде чем ты лишишь нас славы, ты сам впадешь в ничтожество; прежде чем ты оскорбишь Христа, ты погубишь свою душу и славу имени своего превратишь в вечный позор перед всем миром». А когда Сигизмунд, возмущенный резкостью речей чешской делегации, отверг гуситское требование признать четыре статьи, объявив его бессмысленным, Прокоп Великий прервал переговоры, заявив: «Для защиты этих четырех истин мы взялись за меч и мы не положим его, пока их не признает весь мир»[167].

Братиславская встреча продемонстрировала несокрушимое мужество гуситов., Эта встреча показала, что в присутствии виднейших представителей феодальной знати гуситы не утратили ни решимости, ни революционного энтузиазма. Гуситские делегаты, выступая в Братиславе, ясно сознавали, что они ведут борьбу за правое дело, что за ними мощь революционных народных масс.

В тридцатые годы XV века гуситское революционное движение вновь достигло апогея. После неудачи братиславских переговоров Прокоп Великий приступил к подготовке нового большого похода. Он вновь собрал таборитские, «сиротские» и пражские войска и в конце 1429 года отправился с ними на север от Чехии, в Мейссен. Так начался крупнейший зарубежный гуситский поход, слава о котором прогремела на весь мир. Сначала чешские войска беспрепятственно дошли до Лейпцига — немецкие отряды вообще не отваживались вступать в борьбу с чехами. Под Лейпцигом гуситская армия повернула на запад. Прокоп разделил ее на пять отрядов, которые прошли через Саксонию в Верхнюю Франконию и Баварию. Целью этого «прекрасного похода» было распространить идеи гуситства за рубежами Чехии и вызвать здесь тем самым революционное движение. Свидетельством тому являются события в Бамберге.

2 февраля 1430 года «священник Прокоп, руководитель походного войска таборитского» (так звучал титул Прокопа), направил в Бамберг письмо, в котором, отвечая от имени объединенных гуситских войск на просьбы бамбержцев о перемирии, писал: «Мы просим вас, чтобы вы прежде всего вернулись к истинам Евангелия, за которые мы по сей час изо дня в день ведем неустанную битву. Как только вы согласитесь на это, сразу же прекратятся все опустошения, и мы не будем вынуждать вас к денежным выплатам или силой оружия отнимать ваше достояние, напротив — мы станем защищать вас от всякого, кто на вас нападет и будет вас грабить»