Гуру и ученик - [46]
Тем не менее Гаятриананда был прекрасным и искренним человеком. К сожалению, он страдал глухотой и мог вести разговор только через сложное устройство, один конец которого передавался говорившему, а другой он прикладывал к своему уху. Его терпение было неисчерпаемым, и люди могли повторять свои вопросы-вновь и вновь до тех пор, пока он не понимал, что они хотели сказать.
Однажды Свами возвращался в Тируваннамалай, и Странник провожал его до автобусной остановки. Они, насколько это было возможно, разговаривали с помощью описанного выше устройства. Но на этот раз Странник с трудом понимал сказанное. Гаятриананда рассказывал о каком-то свами, но о каком именно, Странник понять не мог. Временами ему казалось, что речь идёт о Шри Джнянананде, но потом становилось ясно, что это не мог быть он. «Свами сказал то-то, подумал о том-то, решил сделать то- то». Короче говоря, «Свами» намеревался построить хижину близ Тапованама, так как был убеждён, что определённое количество дней, проведённых в одиночестве и созерцании, автоматически приведут к даршане Атмана… Затем он сказал, что «Свами» срочно пришлось уехать в Кералу. В этот момент Странник не выдержал и сказал: «Вы имеете в виду, что Свами Джнянананда уезжает в Кералу? Никто не говорил об этом. Когда он едет?»
«Нет, нет, не Свами Джнянананда. Я имею в виду этого Свами». — И он указал на себя.
Странник забыл, а может, и не осознавал, что истинный санньяси утратил своё эго и погрузился в высшее Я, как же тогда он мог говорить о себе в первом лице?
Ради сохранения святой добродетели нищеты европейские монахини употребляют (или раньше употребляли) королевское «мы», говоря о своих носках или спицах для вязания. Садху также сплавляют своё «я» вниз по Ганге, получая посвящение, и говорят о себе в третьем лице. Но, увы, кто говорит о «Свами» в третьем лице?
Какими бы ни были сомнения Пурнананды и какой бы ни была безусловная преданность второго ученика, также стоит рассказать историю о Шивананде, услышанную однажды Странником.
Одним январским вечером (а это самое холодное время в предгорьях Гималаев) Шивананда медитировал в окружении гостей и учеников в одной из комнат ашрама. Они сидели на подстилках, покрыв головы плотными шерстяными платками. И вдруг тишину нарушил пронзительный звук: все открыли глаза и оглянулись: над головой гуру пронёсся нож — преступник целился в его голову, однако тюрбан остановил удар. Ученики немедленно схватили виновника и отвели в полицейский участок — им оказался молодой человек с Юга, которого Шивананда, как и многих других, со свойственной ему добротой принял в ашраме. Несмотря на советы ближайшего окружения, он надеялся, что бедняга всё-таки получит какое-то благо от духовной атмосферы ашрама.
На следующий день рано утром Шивананда пришёл в участок и попросил о встрече с парнем. Увидев его, он надел на его шею гирлянду и дотронулся до его стоп — Господь пребывает в каждой форме. Шивананда попросил одного из учеников позаботиться о нём: тот довёз его до Дели, посадил на поезд до Салема и снабдил всем необходимым для путешествия.
***
В понедельник в Тапованам, чтобы выразить почтение Шри Джнянананде, приехали юные брахманы из ведической школы Шри Рамана Ашрама. Для их приёма был сооружён большой пандал, в центре которого возвышалось сиденье гуру, покрытое тигровой шкурой, а перед ним располагались подушки и коврики для гостей.
Поскольку автобус с ребятами задерживался, Свами и Странник пришли в пандал и начали разговаривать. На другом конце пандала два-три ученика что-то читали, заговорщически поглядывая в сторону Джнянананды. Вскоре он заметил эти взгляды и спросил, что произошло. Сначала они не хотели отвечать, пытаясь спрятать листы. Джнянананда, однако, настаивал, так что ученикам пришлось показать их. Это была поэма в честь гуру, написанная на тамильском.
«Пожалуйста, прочитайте», — попросил он.
Перед Странником открылась прекрасная и уникальная возможность понять по лицу Джнянанан- ды, как он отреагирует. Гуру очень внимательно выслушал поэму, но на его лице не отразилась ни удовлетворённость, ни скука. Два-три раза он прерывал чтение и просил повторить строки, находя недостатки в их построении и давая рекомендации в отношении грамматических конструкций, но всё это сопровождалось полной отрешённостью, как будто речь шла о ком-то другом.
Наконец дети прибыли. Шри Джнянананда, пройдя мимо приготовленного для него трона, сел на первый попавшийся стул и со своей обычной добротой и любезностью принялся беседовать с каждым из ребят. Они подходили к нему один за другим, простирались перед ним, называли свои имена и семьи, прикрывая уши ладонями.
После того как все представились, молодые брахманы расселись по местам и начали петь Веды, за которыми последовал гимн Шанкары в честь Дакшинамурти. После этого они исполнили несколько сукт и завершили своё выступление гимнами Шри Раманы Махарши на тамильском и санскрите.
Затем Шри Джнянананда спросил их учителя, понимают ли они значение того, что только что пропели. «Ох, нет», — ответил он, явно смутившись. Проблема заключается в том, что, по мнению многих, изучение значения текста может повредить его запоминанию. Прежде всего, ничем не отвлекая своё внимание, изучающий
