Грузинские народные новеллы - [118]

31. Вдовий сын (стр. 93) – «Квривишвили». Сказитель Ясон Шермадини, село Коринта Ленингорского района, 14.VII. 1952 г. (Гл., Новеллы, стр. 155-158). Вариант – «Два вора» (здесь же, стр. 84). А-А, 950.

32. Про умного и глупого братьев (стр. 96) – «Чквиэни да гижи дзма». Сказитель Давид Квривишвили, село Карагаджи Каспского района, 18.01. 1938 г. (Гл., Новеллы, стр. 163-167).

33. Сирота и мельник (стр. 100) – «Оболи да мецисквиле». Сказитель Барнаб Талаквадзе, село Гвабрати Махарадзевского района, 21.VII. 1935 г. (Гл., Гурийский фольклор, стр. 226-228).

34. Сирота и плешивый лгун (стр. 103) – «Оболи да косаматкуара». Сказитель Давид Квривишвили, село Карагаджи Каспского района, 12.01. 1938 г. (Гл., Новеллы, стр. 269-273).

В ряду персонажей грузинской народной новеллы значительное место занимает плешивый лгун. Это – отрицательный тип; его характеризуют такие черты, как хитрость, пронырливость, лживость, хвастовство. Окружающие стараются избегать общения с ним. Отцы завещают сыновьям: не доверяйтесь плешивцу. Народ противопоставляет плешивому лгуну положительных типов (младших братьев, умных старцев, храбрых и догадливых сирот), которые срывают с плешивого лгуна маску хитрости и предают его позору. Иногда плешивый лгун добивается успеха, но успех этот обычно временный и призрачный, лгуна скоро выводят на чистую воду и проучают.

Примерно таков же этот персонаж в широко известном эпосе восточных народов. Плешивый лгун в нем – обобщенный образ коварного и лживого человека.

В характерном для него облике предстает персонаж в прекрасном грузинском народном фабльо «Три брата и плешивый лгун». Старший брат навьючил мула жемчугом и поехал в город покупать соль. Плешивец пошел ему навстречу и говорит: отдай мне жемчуг, я тебе дам соли. Нет, отказался старший брат, отец завещал мне: ни в чем не доверяй плешивому лгуну, ни покупать у него ничего не покупай, ни продавать не продавай. Обманщик зашел в переулок и вышел с другой стороны: загадаю, говорит, тебе загадку, отгадаешь – богато одарю. Старший брат согласился, и плешивец начал: «У одного человека была цесарка. По утрам она уходила в лес, несла там яйца, а вечером и она, и яйца пешком возвращались домой». Старший брат не отгадал загадки и проиграл и мула и жемчуга. Такая же судьба постигла и среднего брата. Плешивый лгунишка залучил к себе и младшего брата и загадал ему ту же загадку. Юноша не растерялся и отвечал: «Это вроде того, как у нас был улей. Я каждый день пересчитывал в нем пчел. Раз вижу – одной пчелки не хватает. Тотчас пошел искать ее. Ходил, искал: вижу, она на берегу моря лежит: сломала ножку, померла, и вороны терзают ее». Младший брат перехитрил лгунишку.

Таково же и содержание «Трех работников». Три брата нанялись работать к плешивому лгуну. Положили условие: будут работать каждый день. Если рассердятся работники, хозяин выставит их пинками; в если рассердится хозяин, все его имущество достанется работникам. Младший брат перехитрил хозяина, выгнал его из дому и завладел всем его добром.

В других вариантах сюжета фабльо еще более напряженная ситуация. Сын мельника задумал жениться на дочери царя. Царь дал ему, чтоб испытать, теленка: если, говорит, продашь за хорошую цену, отдам за тебя дочь. Три плешивых лгуна обманули юношу и вынудили его продать теленка за цену гуся. Но юноша все же отомстил плешивцам и победил («Сын мельника и три плешивых лгуна»). Иногда в грузинских фабльо функцию плешивых лгунов исполняют кинто. Старик продавал быка. Кинто посоветовал ему: отрежь быку хвост – дороже продашь. Второй кинто научил отрезать уши, третий – рога. Пришлось продать быка за цену гуся. Но и старик не уступил хитрым кинто. Обдурил их, всучив мула, будто бы мечущего серебро, потом будто бы волшебного шакала и чонгури («Старик и кинто»).

Известно еще много вариантов фабльо этого сюжета (в азербайджанском эпосе его сближают с циклом фацеций о Молле Насреддине). Все они питаются одним общим идейным мотивом: плешивый лгун коварен и опасен, его нужно отсечь от общества, как ненужный нарост.

Как мы видим, плешивый лгун всегда выведен как отрицательный герой, и народ рисует его образ мрачными красками. Нужно думать, что из народного эпоса он перекочевал в художественную литературу. Распространенные сюжеты легли в основу, например, известного фабльо Саба Орбелиани «Плешивый лгун и казий». Бедняк оценивал упитанную корову в четыре деньги. Плешивый лгун торговал ее за три. Не поладили. С помощью мясников лгунишка заполучил корову за цену козы, и продавцу остался только коровий хвост. С помощью этого хвоста бедняк мстит лгуну. Такую же роль плешивый лгун играет и в других фабльо Сулхана Саба Орбелиани. Например, в фабльо «Казий, слывущий ослом» плешивый лгун – «большой хитрец», в «Завете царя» он – «проныра во всех делах». Одним словом, как в грузинских народных фабльо-новеллах, так и в произведениях литературы плешивый лгун – персонаж отрицательный, олицетворяющий собой человека изворотливого, ловкого и опасного.

Термин «коса» – плешивый (безбородый, лысый), думается, вошел в грузинский народный эпос недавно, скорее всего из арабской языковой стихии. Арабский термин мог проникнуть в грузинский язык двумя путями: непосредственно или посредством персидского или турецкого языков. Оба пути достаточно вероятны, так как слово распространено в персидском, турецком, во всех языках турецкой группы, в армянском языке. По нашему предположению, термин проник в грузинский язык непосредственно, устным путем, в эпоху начала распространения мотивов цикла «Тысячи и одной ночи».