Грузинские народные новеллы - [116]

Со слегка измененным мотивом двух воров мы встречаемся в египетском народном фабльо «Сказка о Рампсините». В отличие от грузинского египетское фабльо связывает сюжет с исторической, по предположению, личностью – царем Рампсинитом.

У царя Рампсинита, читаем мы в египетском фабльо, было несметное богатство. Позвал он зодчего и велел построить из тесаного камня сокровищницу. Зодчий со злым умыслом уложил один камень в стене так, что его легко было вынуть, и открыл тайну своим двум сыновьям. Царь заметил, что из казны стали исчезать сокровища. Поставил он западню, в которую и угодил один из братьев. Другой брат отрезал ему голову и спрятался. По приказу царя труп с отрезанной головой повесили на стену и приставили к нему сторожей: кто, мол, заплачет при виде его, того и поймают. Мать воров в отчаянии сказала живому сыну: если не вызволишь труп брата, открою все царю. Вор напоил сторожей и похитил труп. Задумался царь – не может найти вора. В конце концов за сообразительность выдал за вора свою дочь{32}. Такова сюжетная схема египетского народного фабльо.

Древнейшие варианты «Сказки о Рампсините» сохранились в передаче жрецов и в записях греческих античных историков. Наиболее полная редакция содержится во второй книге «Истории» Геродота (II, 121). По свидетельству автора, «Сказку о Рампсините» он записал со слов жреца-египтянина{33}, исходя из свидетельств которого составил и хронику определенного периода исторической жизни Египта. Из труда Геродота мотив двух воров перешел в греческий народный эпос, а через него в фольклор других народов Европы и Азии. Параллели мотива двух воров, кроме египетского, греческого и грузинского фольклора, встречаются в русских, немецких, сербских, румынских, армянских, киргизских, сирийских, турецких, осетинских народных новеллах-фабльо. По свидетельству В. Клингера, мотив двух воров (1. Похищение сокровищ из казны богатого царя. 2. Отсечение головы попавшему в ловушку вору. 3. Похищение выставленного для опознания трупа) распространен по всему миру и стоит в ряду древнейших общих сюжетов{34}.

По сведениям древнегреческого автора Павзания (III в.), сыновья орхоменского царя Эркина – Тромин и Агабед, прославленные зодчие, строили сокровищницу соседнему царю Гиргею. Они вставили один камень так, что его легко можно было вытащить, и пользовались своей лазейкой. Царь устроил западню, в которую угодил Агабед. Тромин отрезал ему голову. О трагедии Агабеда упоминается и в одной из сносок Аристофана. Мотив «Сказки о Рампсините» был хорошо известен в древней Грузии. Отзвук этого мотива имеется в древнегреческом мифе о похищении аргонавтами из Колхиды золотого руна и в других мифах.

В польском народном фабльо рассказывается о том, как старый и молодой воры грабили богатую казну. Старый угодил в бочку с дегтем, а молодой отрезал ему уши, нос, выколол глаза и изуродовал. Молодого так и не смогли найти. Аналогичен сюжет армянского фабльо, с той только разницей, что здесь воруют зять и шурин. Зять увязает в бочку с дегтем. Шурин отрезает ему голову. Потом является к царю, выполняет все его поручения и в награду получает в жены цареву дочку. В киргизском варианте сюжета, представляющем из себя скорее комплекс разных мотивов, нежели самостоятельное народное произведение, воруют отец с сыном. Сын превзошел отца. Украл у хана любимого верблюда, зарезал и принялся есть мясо. Хан послал на поиски верблюда двух женщин. Вор срубил им головы. По приказу хана на дороге рассыпали бумажные деньги. Кто, сказали, нагнется, чтобы поднять их, тот и вор. Парень вымазал в грязи чувяки, взял чайник, будто идет за водой, чтобы вымыть их, и прошел по дороге. Все денежки прилипли к его чувякам. Хан отдал приказ поставить на улицу мешок с деньгами. Кто, мол, потянется за ним, того и поймают. Вор выкрасил своего коня и одежду с одной стороны в белый цвет, с другой – в черный, подскакал к мешку, схватил его и увез. Сторожа заспорили, одни говорят – белый всадник увез, другие – черный. Под конец умный вор выполнил трудное поручение хана и получил в жены его дочь. По румынскому варианту в роли старшего вора выступает сын царя, отрезающий голову застрявшему в лазейке сотоварищу. Своеобразно разворачивается сюжет в осетинском фабльо «Муж и жена бедняки». Интересующий нас мотив здесь предстает в такой разновидности: отец и сын грабят банк. Сторожа вырыли у входа яму и залили ее дегтем.

Отец завяз в дегте, сын бросил ему веревку, но вытащить не смог, только оторвал веревкой голову. Сторожа выставили труп на перекрестке, сын опоил сторожей и похитил труп. Не нашли вора, рассыпали по дороге деньги: кто возьмет, тот и вор. Парень смазал подошву сапог дегтем, прошелся и подобрал все деньги. В конце концов вор женится на дочери царя. В таком виде мотив зафиксирован и в турецкой, сирийской и др. версиях.

В оригинальном аспекте обработан мотив ловкого вора и в русских народных фабльо. По одному из вариантов, у казны поставили бочку водки. Вор напился и уснул. Сторожа наполовину обрили ему голову. А один сообщил о поимке начальнику. Тут вор проснулся, все понял, обрил наполовину и остальных, и начальник не мог узнать его. По другому варианту роль воров исполняют дядя и племянник.