Груз-500 (таежный детектив) - [39]

— Хорошо, сейчас заглянем. Так ты сегодня едешь в ночь, а завтра в 12 уже встреча с председателем. Он хорошего мнения о тебе, да и я, хоть и бегло, но оценил твою работу. Вижу, что дело организовал ты неплохо, для себя участок готовил. Весь полигон разведочными траншеями опутал, а это о многом говорит.

Последний раз Василий Николаевич зашел в свой балок, который был ему пристанищем почти шесть месяцев. Он так сжился с обстановкой, что ему казалось: уложить и расставить все по-другому просто нельзя. А самое главное — это четыре маленьких окошечка, которые давали полный обзор того, что делается на полигоне, в мастерской и на промывочном приборе. Просмотрев проект, горный мастер одобрительно кивнул:

— Предложения, которые мы с геологом давали, учтены, — подчеркнул он, — проект позволяет ведение экспериментальных работ и маневрирование площадями. Есть возможность поставить для промывки еще один промприбор, — вытащив записную книжку, Василий Николаевич записал число, когда был подписан проект. — Ну что, пора в дорогу.

Все вышли попрощаться. «130-й» бульдозер стоял рядом, и два солдатских вещмешка уже лежали в кабине. Помахав рукой, Савченко забрался в бульдозер. Ему предстоял долгий путь длиной в четыреста километров до центральной базы, где его ждал председатель, и еще шестьсот километров до «Кабардинки», на которой его тоже ждали — люди еще неизвестного новому назначенцу горного участка.

10

Старый маркшейдер с Кабардинки

Сам полигон находился в нижней части маленького ключа Светлый, а вокруг громадные сопки, некоторые высотой почти девятьсот метров, и два перевала. Дорога проходила почти по высотам. Справа и слева такие пропасти, что даже страшно вниз смотреть. С высоты не просматривались деревья, все сливалось в сплошной зеленый ковер, разукрашенный голубыми нитями мелких ключей с громкими названиями Бодрый, Сильный, Богатый.

В сутки намывали до полутора килограммов металла, было задействовано два промприбора, но участок шел на выработку. По проектам работы хватало только до осени. Геологи старались продлить жизнь участку, пятьдесят лет исправно дававшему золото, но прирезать было уже нечего: на десятки километров вокруг все ключи отработаны, и в ряде мест закончено рекультивирование земель. Все шло к закрытию. Часто приезжали специалисты из артели и из объединения в Хабаровске, но никто радикального решения предложить не мог. И куда перебрасывать участок, с его большим парком техники, мастерскими, общежитием? Старатели переживали за ставшую родной «Кабардинку», и это сказывалось на общем настрое. А Савченко мучил вопрос: зачем его перебросили с «Соболиной Пади», если работы здесь сворачиваются? А тут и геологи уехали. Сразу возникла проблема: как можно намыть четыреста килограммов золота в сезон?

Вернулся как-то бригадир Петр Крайнов из командировки с центральной базы и во время разговора об артельных новостях заметил:

— Василий Николаевич, вы допускаете ошибку. Уже месяц в должности, а все нашего крестного отца не посетили. Надо ехать представляться. Все начальники участков, которые до вас работали, обязательно к нему заглядывали и по делам советовались. Часто у него бывают начальники участков «Большая Северная», «Каменка», «Комсомолец», «Щедринка». Даже сам председатель нередко к нему заезжает. Что ни говори, а это он и месторождению жизнь дал, и поселки создал. Несколько тысяч людей здесь проживало. Видите, какие дома еще от тех времен остались.

— Что за крестный отец? — встрепенулся Савченко. Петр Васильевич удивился:

— Так вы не знаете? Старый маркшейдер тут неподалеку живет. Он эту землю всю исходил и знает, как свои пять пальцев. Работал еще в тридцатых-сороковых годах в разных должностях. Звать его Кривицкий Василий Моисеевич. Я с ним лет двадцать знаком. Сосед его нынешний всю жизнь пробщиком у него был. Он и сейчас любого геолога за пояс заткнет. Они с Кривицким почти одновременно сюда приехали. Только первый по направлению объединения «Приморзолото», с академическим образованием, а пробщик в наши таежные места по вербовке с Урала прибыл… Зовут его Григорий Николаевич, фамилия Ткачук. Только вы, если с ним встретитесь, не вздумайте любопытствовать, откуда у него взялась кличка «цыганский барон», да и вообще не употребляйте при нем слово «цыган». До сих пор обижается на это прозвище, хотя получил его еще в 36-м году.

— А в самом деле, откуда у него это почетное звание? — улыбаясь, спросил Савченко.

— Длинная история! Он спас жизни более тысячи беглых цыган, уберег их от магаданских лагерей и расстрелов, помог создать цыганский колхоз в деревне Таборово — она и сегодня существует. Как раз по дороге на «Кабардинку» находится. Сейчас Ткачуку за восемьдесят, но он хорошо помнит дела прошлых лет. Живет рядом с Кривицким, он его давний помощник. Если доведется встретиться — поделитесь впечатлениями. Оба специалисты и личности незаурядные.

— Конечно, с такими легендарными людьми нужно обязательно познакомиться, — решил Василий Николаевич. — Посоветуюсь с ними, может быть, подскажут, как продлить жизнь «Кабардинки».

— Обязательно! — воскликнул Крайнов. — Я сегодня по дороге домой заезжал к Кривицкому, так старик мне сказал: «Что-то ваш начальник ко мне глаз не кажет. Он что, известной фамилии? Такие бывают очень высокомерными и даже заносчивыми. Мнят о себе как о больших специалистах. Если он и впрямь такой, тогда мне с ним встречаться ни к чему. Одному говоришь — он тебя понимает, а другой только вид делает. Хотя сам делами управлять не может. Людям один вред от такого начальника».