Груз-500 (таежный детектив) - [38]

Я работал на Амуре на прииске, так там один наш работник нашел на обочине дороги самородок, плашечку граммов в сто пятьдесят. И вот, зная, чем это ему грозит, забросил его, да неудачно. Самородок скоро нашли, сняли отпечатки пальцев, так оказалось, что эта плашечка побывала в руках еще двух человек, и все оставили свои природные автографы. Нашли всех троих и посадили. Эти порядки и сейчас сохраняются. Но это я так, Василий Николаевич, к слову, — спохватился Романенко, возвращаясь к началу разговора. — Мы с вами открывали это месторождение, у нас не было принципиальных разногласий, мы понимали друг друга и попрощаться должны по-хорошему. Возможно, на каком-нибудь участке вместе еще поработаем, чего в жизни не бывает. А сейчас отдайте мне эту бумагу, пусть у нового начальства в папке не мелькает. Ведь новая соскребушка всегда скребет по-новому, а это сугубо наши дела, и, как говорится, все, что было между нами, пусть с нами и останется.

Василий Николаевич протянул ему докладную. Тот положил ее на дно своего походного чемоданчика, защелкнул замок и, прощаясь, тепло взглянул в глаза горному мастеру, крепко пожал ему руку.

К обеду подъехал Васильев с новым горным мастером. Их сразу повели в столовую. Повар расстарался, и обед вышел на славу. Вот только спиртного не хватало — нельзя, в полевых условиях сухой закон. Начальник участка вручил отъезжающему Савченко решение правления артели.

Тот зачитал приказ вслух, сказал слова благодарности коллективу от лица председателя правления и себя лично. Все дружно подняли кружки с компотом и выпили за нового руководителя участка. После обеда пошли на полигон, в мастерские, потом в доводочную. Там кипела работа, стоял сильных запах серной кислоты и еще каких-то реактивов. Доводчики еще колдовали над шлиховым золотом той ночи, в разговор особенно не вступали, да никто им и не докучал вопросами.

Надо было торопиться. Обойдя все хозяйство, горный мастер с Васильевым ушли на берег ключа, где когда-то в траве он проспал время выхода на связь. Посмеялись, пошутили. Петр Викторович начал задавать вопросы, которые его могут беспокоить в первые дни работы. Василий Николаевич пытался его успокоить:

— Люди у нас подобрались хорошие, новичков мало. Плохо, что нет нормального общения с внешним миром, шесть месяцев не были на Большой земле. С местным населением живем мирно. По просьбе сельсовета несколько раз давал трактор для ремонта дороги в селе. Помогали горючим для автобуса, школьников возить в школу. Делали это безвозмездно. Земля-то их, а мы временно сюда приехали. Если вы проект привезли, то на пару лет работы можно рассчитывать.

Настало время рассказать начальнику участка о запасах:

— Левый борт уже ранее неизвестно кем отработан, мы вскрыли два блочка. Геологи дали подтверждение только на 35 сотых грамма на кубе, а фактически 20–25 получается. Тем не менее, объемы промывочного грунта наращиваем, принимаем и другие меры, ведь в сутки надо давать хотя бы полкилограмма. А правый показал граммовое золото. Мы немножко там поработали, всего одну ночь. Ну а дальше вы сами разберетесь, как без потерь и грамотно отработать эту зону.

— Ну и сколько взяли?

— А я пока и сам не знаю. Мы с вами были в доводочной, сами видели, что там творится. Мужикам ни поесть, ни поспать некогда. А подключить людей в помощь не имеем права.

— А доводочная техника?

— Да никакой. Трехлитровая ступа с набалдашником да газовая сковородка. Хотя мужики опытные, свое дело хорошо знают. Но если, как по расчетам, триста граммов золота в сутки, то 15–20 килограммов шлихов можно перемолоть, но когда их

200, 300, 500 килограммов, то здесь нужна маленькая мельница, как на нашей обогатительной фабрике, шлиха вмиг в пыль превращаются. А мы все в ступе долбаем.

Петр Викторович встал, подошел к ручью, бросил несколько камешков в воду. Постоял, подумал и пошел назад.

— Вот скажи мне, Василий Николаевич, как ты сюда забрел, как сумел таких серпантинов понастроить? Зимой, наверное, не так красиво, а сейчас прямо как в Швейцарских Альпах. Пока поднимались на «Урале» на перевал, я как-то не замечал, а как вниз поехали, глянул — дух захватило. И участочек как картинка смотрится, весь в зелени утопает, даже полигона не видно. И ключ извивается замысловатыми зигзагами, а вода в нем прямо серебром сверкает. Как горняк, могу засвидетельствовать, что участок посажен очень грамотно. Я понимаю, сколько сил потребовалось, чтобы в наших дальневосточных зимних наледях пробиться и так аккуратно и бережно вписаться в красивую природу.

— Сейчас даже руководители артели не жалуют. По зимнику, бывало, заглядывали, а весна пришла, все расквасилось, так никто не заезжает. Ведь никому не хочется на «130-ом» бульдозере бока бить.

— Ну ладно, Василий Николаевич, полигон показал, технику я видел, с народом по ходу работы познакомлюсь. А что касается шлихового золота с правого борта — это дело стоящее. Постараюсь побыстрее вникнуть, да и мужикам надо помочь. Если и дальше так пойдет, никто не скажет, что хлеб зря едим.

Потом Савченко предложил:

— Давай в наш балок зайдем. Глянешь, что ребята в проекте накрутили с целиком. Может, какие свои соображения выскажешь, они нелишними будут.