Грозовое лето - [16]
— Таня? Да, да… Слабые нервы, — шептал в беспамятстве Касьянов.
9
Заключенные, успевшие перебраться через плотину, скрывшиеся в перелеске, наконец-то поверили, что они на свободе. Смех, ликование, ядреные насмешки над одураченными тюремщиками… Иные и в пляс пустились под зажигательно веселую песню. Но с партизанами дальше пошли не все — большинство вчерашних узников, земли не чувствуя от счастья, заявили, что навестят родных, знакомых в ближайших деревнях, хуторах. Авось и уйдут от погони, от слежки. Бобылев пытался их удержать, но опьяненные свободой люди его не послушались, разбрелись. На Федулкином хуторе их догнал по-обычному невозмутимый Хисматулла, — никому не рассказал, где был, у кого прятался, как выбрался из Кэжэна.
Бобылева он сразу предупредил:
— Александр Иванович, здесь задерживаться нельзя — казаки обязательно нападут на след.
— Понятно… И что ты предлагаешь?
— Спешно уходить в горы, на заимку Никифорова. Разослать по всем дорогам дозоры, чтобы собирать отставших. И сколачивать большой партизанский отряд.
Бобылев крепко потер затылок, ноющий от бессонных ночей, от переживаний, ответил с безнадежным видом:
— Друг, половина освобожденных из тюрьмы не внушают никакого доверия. Они все равно рассеются.
— Да, но останется другая половина, наша, большевистская, — твердо возразил Хисматулла.
Александр Иванович задумался.
— Ядро отряда, конечно, крепкое, — помедлив, согласился он. — Друг, наступает осень, не забывай, и партизанскому отряду, да еще большому, потребуются продукты, одежда, оружие.
— Деньги найдутся! А за деньги нам сами же казаки продадут и сапоги, и винтовки, и патроны.
— Это на бумажные-то керенки?
— На золото! Рассыпное золото!
— Кто тебе принесет в дар золото? — прищурился Бобылев.
— Сами достанем! Нигматулла Хажигалиев хранит в кассе Юргаштинского прииска пуда два золота, это мне досконально известно… Он хочет отправить свое сокровище в Оренбург. И просил правительство прислать специальный охранный отряд. Пока отряд не прибыл, надо нам успеть захватить это золото.
— А разве кассу прииска не охраняют?
— Ясно, что охраняют, да еще как! Однако говорят русские — или пан, или пропал! Александр Иванович, у нас помощников куда больше, чем кажется полковнику Антонову. Этим и сильна партия большевиков! Нападение на тюрьму устроил Талха, пасынок Кулсубая. А нападение на кассу прииска устроит тамошний кассир…
Бобылев с уважением посмотрел на Хисматуллу, оценил его умную, расчетливую смелость.
— Я пойду на прииск со своими старателями, а ты, Александр Иванович, оставайся здесь, собирай отставших, наводи порядок и веди свою группу в горы, на заимку купца Никифорова. А мы пойдем сразу же, отдыхать не приходится.
— Желаю удачи!
Они обнялись.
У балагана вокруг низкого костра сидели, лежали партизаны. Рябой парень в стареньком зипуне негромко запел:
Плутовски подмигнув подошедшему Хисматулле, парень сказал:
— Начальник, каковы приказы? Воевать хочется! Скучно в лесу без бабы! Шабаш, совсем жизни нет, истосковались.
Сидевшие рядом старатели весело засмеялись.
— Прекратить! — с притворной суровостью крикнул Хисматулла. — Распустил язык! И не стыдно красному бойцу молоть чепуху?
— Да ведь скучно! — Парень разобиделся, ушел в балаган.
Хисматулла вытащил кисет с махоркой, посидел у костра, покурил.
Тихо было на хуторе, неправдоподобно для тех лет тихо… Пчелиные ульи, еще не унесенные хозяином в амбар на зиму, стояли на огороде безмолвно: пчелы не летали на луга и поляны. Потемневшие от дождя копны сена как бы сплющились, прижались к земле от озноба. Лишь вороны прыгали на болоте с кочки на кочку, но и они каркали не столь зычно, как летом, — тоже прозябли.
Швырнув окурок в пламя, Хисматулла встал и сказал, что партизаны первого призыва пойдут с ним на Юргаштинский прииск за продуктами, а освобожденные из тюрьмы останутся здесь с Бобылевым.
Те встревожились:
— Значит, бросаете нас на произвол судьбы? Уходить в поход, так всем уходить!..
Бобылеву пришлось терпеливо объяснять им, что необходимо сохранить лагерь в горах, да и оружия на всех не хватит, а с дубинкой против казаков воевать несподручно. С трудом ему удалось успокоить товарищей по заточению.
Хисматулла с Газали Аллаяровым и юным старателем Мустафой вечером ушли в разведку, приказав своим партизанам чистить винтовки, револьверы и спать, а в поход идти на рассвете и ждать его у реки Кэжэн, там, где дорога сворачивала на Юргаштинский прииск.
Темнело. По низинам, по логам струился плотный мутно-белесый туман, затоплял кусты, молоденькие, низкорослые деревца. От земли несло сыростью вчерашнего дождя. Над вершиной Бишитэк-Тау вспыхнули, словно искры партизанского костра, крохотные звездочки. Партизаны молча курили у костра, пока кашевары хлопотали у котлов. Наконец кто-то расчувствовался:
— До чего удивительно аллах создал мир! Ни конца, ни края не видно! А наша земля как маленький островок!
— Не такой уж маленький!
— Да, если бы не войны, то простора всем бы хватило. Живи, работай, детей рожай!
— При советской власти так и будет! — убежденно произнес стоявший у балагана, невидимый в темноте партизан.
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания. Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей. Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
В романе наряду с тяжелой, безрадостной жизнью дореволюционной башкирской деревни ярко показан быт старателей и рабочих. Здесь жизнь еще сложнее, поэтому классовое разделение общества, революционная борьба проявляются еще резче и многограннее.
На страницах романа показан процесс вхождения Башкортостана в состав Российского государства. Здесь также отслеживается развитие взаимоотношений башкирского и русского народов на фоне эпохальных событий периода правления Ивана Грозного, междувластия и воцарения династии Романовых.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Старого рабочего Семеныча, сорок восемь лет проработавшего на одном и том же строгальном станке, упрекают товарищи по работе и сам начальник цеха: «…Мохом ты оброс, Семеныч, маленько… Огонька в тебе производственного не вижу, огонька! Там у себя на станке всю жизнь проспал!» Семенычу стало обидно: «Ну, это мы еще посмотрим, кто что проспал!» И он показал себя…
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.