Гробница на Пер-Лашез - [2]

Сужу после старательного изучения черт ее лица.

Согласно завещанию, после того, как я согласился на оговоренные условия, мне показали ее портрет. Мог им любоваться около часа.

Мадам не доставила художнику много проблем. Она не относилась к сонму цветистых салонных барышень. Я бы сказал, неброская.

Она стоит возле открытого окна с непокрытой головой. Я должен признать, у нее прекрасное тело. Около 50 лет. Умные, холодные глаза смотрят из под подрисованных бровей. Крупный русский нос, полные уста и сладострастный рот с кроваво-красными губами. Крепкие белые зубы. Можно скорее почувствовать, чем увидеть, холодную усмешку, настоящую усмешку Джоконды. Художник необычно изобразил руки своей модели. Пальцы необычайно длинны. При необычном освещении они напоминают когти.

Любовь этой женщины уносила к вратам рая.

Мое допущение подтвердила информация, которую я собрал о мадам Васильской. Когда решил заработать 200 тысяч франков, о которых говорилось в завещании, начал расспрашивать соседей покойной. Кто бы решился прожить год в гробнице абсолютно чужой ему женщины? Желательно знать, кому ты каждый день желаешь спокойной ночи.

Я услышал много необычного. Но, мне кажется, о еще большем умолчали. Замолчали все то, что казалось им невероятным. Обычные люди не представляют, какие невероятные истории приходится выслушивать таким, как я, о фантазиях, пробужденных неожиданными экспериментами.

Как и императрица Екатерина, мадам Васильская любила искусство. Оставила превосходную коллекцию картин, в основном от Гойи до Ван Гога. Жанровые полотна. Натюрморты, пейзажи или портреты ее не интересовали.

В коллекцию входил шикарный набор тематического фарфора. Афродита, нимфы, наяды, грации — работы мастеров Мейсена, Севра и Вены.

Но мадам Васильская любила не только искусство — подобные страсти порождают сильнейшую любовь к жизни.

У нее бывали недюжинные прихоти. Как и Екатерина Великая, она любила молодых парней. Иногда переодевалась в мужское платье и бродила по парижским улицам в поисках приключений. Снимала апартаменты в отелях и устраивала там оргии. Эти гулянки на несколько дней приковывали внимание всего светского Парижа.

Она была жестока. Ни одна горничная не выдержала, не смогла прослужить у нее достаточно долго. Подобно римским матронам могла уколоть служанку шпилькой или прижечь лицо щипцами для завивки. В отличие от античных коллег, парижские служанки не считали себя обязанными стойко сносить жестокость хозяйки.

Показательным было происшествие с молодым пекарем. Мадам увидела парня из пекарни, который приносил хлеб в ее дом. У него была очень красивая шея, которая очень понравилась мадам Васильской. Попросила парня позволить трижды укусить его за горло. Поскольку свою просьбу подкрепила значительной суммой, он согласился. После второго укуса выскочил с воплями из комнаты. Потом парень долго болел, и ни за какие деньги не соглашался прийти в дом русской.

Вот такой была моя благодетельница.

Надо признать, что я обитаю в сенях перед местом упокоения неординарной женщины. Под гладким холодным мрамором упокоился на редкость горячий темперамент.

Вчера начал работу.

Для начала нужно упорядочить огромное количество записей. Мои приятели всегда шутили, что я работаю как немецкий профессор. Я считаю, что педантизм — не преступление, тем более когда строишь систему, позволяющую создать новый раздел науки.

У меня множество карточек. На белых делаю пометки о собственных экспериментах и записываю мысли. На голубых излагаю контраргументы академических авторитетов. Желтые служат для уничтожения оппонентов.

Первым заданием будет сортировка этих записок. Но уже вначале меня ожидала неприятная неожиданность. Вчера упорядочил записи к первому разделу. Когда сегодня утром я проснулся и встал из кровати, то увидел сотни листков, разбросанных по полу. Их было трудно поднять с холодного камня. Казалось, бумагу притягивает какое-то магнитное поле.

Наверное, ночью был ветер. Порыв сдул записки со стола.

Должен вновь начинать все сначала.

Иван мог многое рассказать о своей хозяйке — если бы захотел говорить. До сих пор не знают, может ли он сказать что-то, кроме «добрый день» и «до свидания». Голос у него скрипучий как у попугая или испорченного фонографа.

Пунктуально дважды в день он появлялся, привозя тележку с алюминиевой посудой с едой, которая разогревалась при помощи хитрого приспособления. Толкал тележку перед собой, как итальянский мороженщик. Осторожно въезжает на пригорок, задерживается перед гробницей госпожи и выставляет еду на столик. А потом слуга садится на пол, поджав ноги по-турецки, и смотрит на меня. Не очень приятно кушать, когда кто-то заглядывает тебе в рот. Много раз пытался разговорить его. Хотя бы для того, чтобы выйти из неудобного положения. Безрезультатно — будто бы пробовал разговорить доску в заборе.

Иван — низменный человек. Его череп покрывает короткая щетина. Даже сейчас, жарким летом, носит на голове баранью шапку в татарском стиле. Будь он помоложе и попривлекательнее, я бы решил, что делает он это, чтобы обратить на себя внимание и привлечь симпатии бретонских девушек, которые любят чужестранцев. Именно так поступают русские студенты, прогуливаясь в куртках и в высоких ботинках по Парижу в поисках молодой красотки, которая бы их обласкала.