Гретхен - [148]
– Обычное похмелье, – невозмутимо констатировал папа. – Это у тебя от пунша! Ни один разумный человек пунш пить не станет! Пунш – чистая отрава! Смерть!
Лучше всего с похмелья выпить пива, посоветовал папа. Мама с этим не согласилась. Пиво с утра пораньше, считала она, еще худшая отрава. Черный кофе и маринованные огурцы – вот что нужно сейчас Гретхен, чтобы поправить самочувствие, была уверена мама.
Гретхен вышла из кухни. А то еще, чего доброго, Магда ей предложит бутерброд со смальцем, а Гансик – эскимо. Гретхен укрылась в ванной комнате, выпила четыре стакана воды и стала собираться в школу.
В школе ее встретила сияющая Габриэла, крайне возбужденная и счастливая. Анатоль все-таки пришел! Появился уже после полуночи! С другом! А друг – закачаешься! Очень подошел бы Гретхен! Еще как подошел бы!
– Потрясающий тип! Абсолютно в твоем вкусе! – сообщила Габриэла.
– У меня нет вкуса, – пробормотала Гретхен, не поднимая головы – в таком положении голова болела меньше всего. Габриэла предложила Гретхен после уроков «в порядке эксперимента» встретиться с «потрясающим типом», но Гретхен это предложение отклонила.
После школы она отправилась в «Ваксельбергер». У Икси был последний рабочий день. Как уже много раз бывало, они уселись вдвоем за любимый столик. Они сидели и грустили. В кафе было пусто, ни одного посетителя. В такую погоду все зависали где-нибудь у бассейна или на природе. Икси бодрилась, пытаясь с оптимизмом говорить о будущем. Она говорила о «совершенно новой жизни», которая ее ждет, и о том, что она рада-радехонька избавиться от всего тутошнего «дерьма». Но звучало это как-то не особо радостно.
Когда настало время прощаться, Икси уткнулась носом в плечо Гретхен и разрыдалась.
– Если бы я могла взять тебя с собой! – проговорила она сквозь всхлипывания.
Гретхен попросила дать ей «долговую тетрадь» – всем добрым словам Гретхен предпочитала добрые дела. Она твердо решила осенью собрать для Икси долги.
– Вдруг еще надумаешь вернуться – будет у тебя стартовый капитал, – сказала Гретхен.
Вечером Гретхен начала собираться в поездку. Она набила три чемодана и две большие сумки, потом выгрузила все вещи на кровать и упаковала часть в одну сумку, потом опять все выкинула и призвала на помощь маму.
– У меня ничего не получается! – пожаловалась Гретхен. – Помоги разобраться с этим барахлом! – попросила она.
Собирать чемоданы Гретхен не умела. Она ведь еще никогда не путешествовала одна. До сих пор за нее все делала мама, а Гретхен оставалось только по прибытии к месту отдыха разложить вещи и посетовать, что мама в очередной раз забыла «самое важное».
Мама помогать отказалась.
– Чего сегодня этим заниматься? Ты ведь только послезавтра едешь! – сказала она. – Все только перемнется!
Гретхен восприняла это суждение, основанное на практическом опыте, как свидетельство материнской черствости.
– Ну, не хочешь – как хочешь! – буркнула она и пнула ногой пустую дорожную сумку.
– Гретхен, дорогая моя, да что с тобой такое? – удивилась мама. – Я тебя не узнаю! Тебе что, так плохо?
– Да! – рявкнула в ответ Гретхен и снова пнула сумку. Ручка сумки зацепилась за босоножку. Гретхен попыталась выдернуть ногу из петли, но вредная сумка не желала отцепляться. – Провались ты пропадом! – прорычала Гретхен и со всей силы дернула за сумку. Сумка отцепилась, прихватив с собой босоножку!
– Позвони Хинцелю! Легче станет! – сказала мама.
– Вон! – заорала Гретхен. – Убирайся вон отсюда!
– Гретхен, родная, зачем ты так на меня кричишь? – мягко проговорила мама и села на краешек кровати. – Что тебе мама плохого сделала?
– Не уйдешь – тогда я уйду! – крикнула Гретхен, выскочила из комнаты и врезалась со всего размаху в папу, который, судя по всему, подслушивал под дверью.
– Гретхен, девочка моя, – проговорил папа, намереваясь прижать Гретхен к своей могучей груди. – Что случилось с моей дорогушей? Что стряслось с моим ангелом?
Гретхен высвободилась из папиных объятий и направилась в ванную комнату. Там, по крайней мере, есть задвижка. Надежное место, чтобы спастись от докучливых домочадцев. В ванне сидела Магда, по уши в голубой пене. Гретхен тут же развернулась и снова врезалась в папу. Проигнорировав его, она пошагала в туалет. Там тоже имелась задвижка.
– Занято! – раздался голос Гансика, когда Гретхен подергала дверную ручку.
– Как вы меня все достали! – выкрикнула Гретхен и выскочила из квартиры, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Гретхен вполне отдавала себе отчет в том, что ведет себя как глупый капризный ребенок. Никто из ее родных не сделал ей ровным счетом ничего плохого! Мама должна ее все-таки понять – это была «спонтанная реакция»! Разве Гретхен может нести ответственность за «спонтанные реакции», выливающиеся в форму крика? Не может!
Гретхен уселась на подоконник на лестничной площадке. Ключей от квартиры у нее с собой не было. Чтобы вернуться домой, придется звонить. А значит, столкновение с родственниками неизбежно! Наверняка встретят ее с такой ехидной улыбочкой и скажут что-нибудь идиотское вроде:
– Кажется, наша Гретхен раздумала дуться!
И наверняка это будет сказано игривым тоном. C ноткой сочувствия и полного понимания!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автобиографическая книга воспоминаний лауреата Международной премии имени Астрид Линдгрен — австрийской писательницы Кристине Нёстлингер «Лети, майский жук!» вошла в ряд выдающихся произведении детской литературы конца XX века. Она повествует о последних неделях великой войны через призму впечатлений маленькой героини, в роли которой выступает автор.
В обыкновенном немецком городке жил-был совершенно обыкновенный мальчик. Он ходил в школу, ухаживал за самой красивой девочкой в классе, мечтал иметь настоящего друга и немного боялся собак. Звали его Викто́р-Эмануэ́ль. Имя своё Виктор-Эмануэль считал дурацким и невыразительным. Тогда решил он стать Лоллипопом – так назывались зелёные мятные леденцы на палочке. Однажды, совершенно случайно, Лоллипоп обнаружил вот что: если обсосать этот леденец так, что тот становился тонюсеньким и прозрачным, словно стёклышко, и посмотреть сквозь него, – могут происходить необыкновенные вещи, даже исполняться желания! Но пользоваться этим волшебством можно только в крайних и самых трудных случаях, а уж таких-то у Лоллипопа набралось немало…
По воле автора этой книги вы перенесетесь в современную Австрию, в дом, где проживает семейство Хогельманов. Вместе с членами семьи, по началу расколовшейся на два непримиримых лагеря, вы переживете немало увлекательных приключений, познакомитесь с подземным карликовым народом куми-орцами и со зловредным, свергнутым с трона владыкой Куми-Ории — Огурцарем. В живых, достоверно описываемых событиях, происходящих дома и в школе, вы, может быть, узнаете и свои важные, требующие неотложного решения проблемы.
САМО СОБОЙ, ни Карли, ни Ани, ни тем более Шустрику вовсе не хочется «разводиться» с папой! Только этих троих ни о чем не спросили. Детей ВООБЩЕ редко спрашивают. А зря!Пятнадцатилетняя Карли, тринадцатилетний Ани и даже малыш Шустрик понимают гораздо больше, чем может показаться взрослым, по-своему оценивают воцарившийся в их жизни хаос и пытаются разобраться с родительскими и собственными проблемами.Кристине Нёстлингер, известнейшая австрийская писательница, лауреат премий А. Линдгрен и Х. К. Андерсена, позволила детям высказаться.
В этой книге классика детской австрийской литературы Кристине Нёстлингер вас ждёт новая порция рассказов про Франца, которому уже целых восемь лет. Как и все дети, Франц просто обожает каникулы, ведь на них можно делать всё что захочешь. Франц даже не знает, какие каникулы ему нравятся больше всего: зимние, летние, пасхальные или карнавальные (да, в Австрии есть даже такие).Летние каникулы самые длинные. Франц почти целый месяц проводит с родителями, а в остальное время за ним кто-нибудь приглядывает: то тётя Бетти, то бабушка, то няня Лилли… Но вдруг выяснилось, что в этот раз у всех неотложные дела и за Францем совсем некому присмотреть.