Гражданин Империи Иван Солоневич - [175]

Послевоенный этап политической, издательской и прочей деятельности И. Л. Солоневича начался после того, как ему удалось вырваться из английской оккупационной зоны и получить визу в Аргентину. Там, в Буэнос-Айресе, 18 сентября 1948 года и вышел первый номер газеты «Наша Страна», которая стала продолжением довоенных изданий Солоневича.

Как писал В. К. Левашов-Дубровский, «Наша Страна» — в отличие от «Голоса России», читателями которого были, само собою разумеется, только «старые» эмигранты, — сразу же попала в руки «новых». И главной ее заслугой можно считать то, что сумев сохранить в рядах своих читателей «старых», она стала в то же время «своей» газетой и для вчерашнего комсомольца, неизвестно как сохранившего в глубине своей души какую-то инстинктивную веру в спасительность для России царской власти, но считавшего, что царская власть неизбежно связана с возвращением помещиков и едва ли не крепостного права, не допускавшего иного положения вещей до тех пор, пока «Наша Страна» не принесла ему новую для него идею — идею н а р о д н о й м о н а р х и и — без помещиков и без сословий — и сделала его верным последователем идеи Ивана Лукьяновича и ревностным членом Народно-Монархического Движения»[736].

Но прежде издательских дел обратимся к очередным автобиографическим «вкраплениям» Солоневича в свои статьи. Уже в декабре 1948-го он писал:

«Я со своим ударным батальоном в лице сына, его жены и двух внуков высадился в Буэнос-Айресе 29 июля сего года. Мы ехали на итальянском пароходе. Перманентные макароны на гнилом жиру привели наше пищеварение в такое состояние, от которого мы не можем отделаться до сих пор. Десятка четыре писем, отправленных с парохода воздушной почтой, не пришли никуда. Денег у нас не было ни копейки. Наш официальный представитель нам ничем помочь не смог. Положение казалось совершенно безвыходным»[737].

Прервемся на секунду, чтобы сообщить, что представителем довоенных изданий Солоневича в Аргентине был Георгий Митрофанович Киселевский (1881 — после 1965), инженер путей сообщения, ставший в эмиграции публицистом. Будем надеяться, что он все-таки поучаствовал и в становлении «Нашей Страны». Продолжим цитату из Солоневича:

«За четыре месяца наши штабс-капитаны, до сих пор мне вовсе неизвестные, набрали деньги для газеты, окружили нас всех истинно трогательными заботами и утверждают, что «Наша Страна» не пропадет»[738].

А где же Рут Солоневич, спросит читатель. Она приехала в Аргентину чуть позже. Позже приехал и В. К. Дубровский, он отплыл из Европы только 1 октября, когда набирался в типографии уже второй номер «Нашей Страны»[739].

Первый выпуск газеты был замечателен — хотя бы тем, что дивно походил на «Голос России». И теперь статьи семейства Солоневичей оккупировали всю газету. На первой странице, как и прежде, в софийский период, красовалась передовица Ивана и карикатура в исполнении Юры. Казалось бы, опять авантюра…

Новые авторы подтянутся позже, в этом сомнений не было. Но «закрывать объем», как говорят газетчики всех времен и народов, нужно было уже сейчас. И тут Юра вспомнил о романе отца «Две силы», с главным героем — сибирским золотоискателем Степкой. Иван начал создавать это необычное произведение еще в Германии, в оправдание стука пишущей машинки, когда политическая журналистика ему была запрещена, а гестапо за этим следило регулярно.

«Говоря короче и откровеннее, «Степка» был задуман как совершенно откровенная халтура, и когда мы с сыном, — вспоминал Солоневич, — начинали в Буэнос-Айресе «Нашу Страну», а ни материалов, ни сотрудников не было еще никаких, Юрий Иванович предложил начать печатание «Степки» — готовой рукописи было номеров на десять. Я счел это предложение кощунственным. Возникла некоторая дискуссия, в результате которой литературная жизнь «Степки» была Юрием Ивановичем спасена»[740].

Впрочем, в том, что автор романа «Две силы» именно он, Иван Солоневич признался только через три года, когда большинство читателей об этом уже и сами догадались. Но с самого начала — и до самого конца (не конца романа, а кончины автора) — «Степку» Солоневич публиковал в газете под псевдонимом Глеб Томилин.

Передовица первого номера «Нашей Страны» называлась «Восемь лет» — столько прошло с тех пор, как Солоневич не обращался к своему читателю в открытую. В этой статье он дал краткий обзор эмигрантского своего существования:

«Двенадцать лет тому назад в Софии начала выходить газета «Голос России», которой суждено было произвести в эмиграции, по одним мнениям, «эпоху», по другим — только скандал. Последнее мнение было, кажется, преобладающим. <…> Я только что просмотрел мои собственные издания 1936–1940 годов. Скандал они причинили, по-видимому, вполне достаточный: «Социалистический вестник» называл меня «кандидатом в русские Геббельсы», мечтающим о никогда не существовавших временах царя Гороха. Орган упомянутого царя — белградский «Царский вестник» с редкой изысканностью: «Солоневич, может быть, и не агент ОГПУ, но он хам и подлец». Основатель сегодняшней солидаристской партии профессор Георгиевский называл меня поочередно то агентом ГПУ, то агентом гестапо. <…> Немецкая партийная пресса посвящала мне целые полосы, обзывая меня врагом Германии и «Judenfreund», что в переводе на истинно русский язык звучит как «шабесгой». А наши социал-демократы уже во время войны объявили меня правой рукой Геббельса. Так создается слава мира…»