Гражданин Империи Иван Солоневич - [177]

В июне 1949 года Иван Солоневич публикует в своей газете «Проект общемонархической программы», на который «Возрождение» (после войны уже не газета, а журнал, да еще и под редакцией левого С. П. Мельгунова) отозвалось устами своего политического обозревателя С. Карина так:

«Надо отметить и нечто новое в крайнем лагере монархистов. В «Нашей Стране» опубликован проект программы, в котором Солоневич решительно отходит от своей атавистической пропаганды «самодержавия». Знамение времени! Было бы хорошо, если бы вождь, так называемых «штабс-капитанов», сумел отойти теперь и от своей излишней литературной (и политической) развязности»[745].

Оставим на совести публициста обвинения в развязности — в конце концов можно было и так воспринимать предельно откровенный тон общения Солоневича со своими читателями-единомышленниками. Но отказ от пропаганды самодержавия — это все-таки чересчур. И народное представительство, и местное самоуправление, никоим образом самодержавию не противореча, прекрасно развивались в Российской Империи. Допустим, слово «самодержавие» Солоневич ни разу не упоминает в своей программе для Всероссийского монархического объединения (ВМО). Но говорит вполне прямо и определенно:

«Тысячелетняя история Российской государственности с <…> экспериментальной бесспорностью доказывает неразрывную связь благополучия народных масс с существованием полноценной монархии: периоды гибели или даже ослабления монархии автоматически приводили или к анархии (Смутное время), или к закрепощению народных масс монголами, дворянством или компартией. В первых трех случаях только монархии удалось восстановить свободу страны и свободу ее народов»[746].

Чем же, в самом деле, является полноценная монархия как не самодержавием? Но Солоневичу было важно оперировать терминами, не требующими расшифровки.

Следующее определение монархической власти также обходится без слова «самодержавие», хотя речь идет явно о нем:

«ВМО рассматривает монархическую власть в России как власть, основанную на религиозно-нравственных началах, стоящую над партиями, классами и народами страны, бесспорную по праву наследования и бесспорно выражающую тысячелетнюю волю народа, восстанавливавшего эту власть после каждого ее падения»[747].

Или же еще более развернуто:

«Таким образом, ВМО представляет себе будущую российскую государственность как монархию, работающую в самом тесном содружестве с Церковью, народным представительством, местным самоуправлением и частной инициативой, как империю, равноправно объединяющую все входящие в ее состав национальности, как хозяйственный строй, основанный главным образом на частной собственности и частной инициативе, как общественный строй, основный на полном равноправии всех граждан империи без различия религии, расы, национальности и происхождения, как социальный строй, руками монархии гарантирующий гражданские и политические свободы от посягательств социалистической бюрократии и капиталистической эксплуатации, как сочлена ООН, более, чем кто-либо иной, заинтересованного в сохранении мира и порядка на земле»[748].

Терминология программы и исторические примеры вообще подобраны так, чтобы идеология русских монархистов была понятна и иностранцам. В первую очередь, конечно, американцам — поскольку САСШ (Солоневич называл США по-старому, аббревиатура расшифровывалась как Северо-Американские Соединенных штаты) без сомнений рассматриваются в качестве потенциального противника советской власти и потенциального союзника русского народа.

Что же касается «самодержавия», то несколько позже, в 1950 году, редактор и издатель «Нашей Страны» очень подробно разобрал отношение к этому термину различных политических сил эмиграции, а также и точку зрения своего Народно-Имперского движения:

«Я попытаюсь изложить своими словами, что есть «самодержавие» для разных партий.

1. Группа «крайних монархистов» типа Чухнова и К°:

Восстановление — хотя бы на первое время в урезанном виде — старого сословно-бюрократического строя, то есть возвращение к «монархии цариц» или к «диктатуре дворянства».

Писать об этом прямо — нельзя, это понимают даже и Чухновы. Поэтому «прямое действие» — action directe — представляется хотя бы парижскому Союзу дворян, который в изумительном по своей безграмотности бюллетене призывает «благородное русское дворянство», «в купе мирового масштаба», идти на отвоевание «попранных законных прав» оного. Союз предполагает, что в мире есть «купа» и что, танцуя от этой «купы», можно опять сесть на чью-то шею. Чухновы выражаются осторожнее: пан Юрпе говорит о том, что «Империю Российскую создало дворянство», следовательно, ни Соловецкие монахи, ни сибирские землепроходцы, ни Ермаки и Дежневы, ни Хабаровы и Строгановы, ни казачество, ни крестьянство в строительстве Империи ни при чем.

2. Высший монархический совет:

Признание того факта, что с сословной конструкцией русской государственности покончено навсегда.

3. Народно-имперское движение, точку зрения которого нынешний ВМС принял почти целиком: оценка сословной конструкции не только как фактически невозможной, но и как принципиально