Вольность, с которой, как вы наверняка заметили, обсуждались зрителями персонажи майиного нарратива, имела под собой довольно любопытный феномен, ради которого Нъеди и подкинула молодой и явно взволнованной сотруднице эту идею. Нарратив отвязывает ситуацию от реальности и возводит ее в строй бессмертных сюжетов. В групповом чате шла очень густая заруба о том, к каким образцам ближе рассказанная история — к сингальской сказке про принцессу, жившую в стволе дерева, или к «Мартину Идену», и коллеги немилосердно плющили Майю за недостатки композиции (многие из которых, к ее большому огорчению, были вовсе не мнимыми). Но для всех них абсолютно безразличен был тот вопрос, основан нарратив или нет на реальных событиях или полностью автором воображен. Даже, более того, информация о какой-то фактической подоплеке была бы встречена с известной досадой. Вот реализация вечного сюжета в вопиюще современных декорациях — это да, это мы любим, а все остальное?
Понятно, что техническая возможность четко определить «того носатого мальчишку с гитарой, который с друзьями играл в Ливерпульских кабаках где-то в середине двадцатого века» у каждого из зрителей была, но сам факт такого интереса вне научного контекста был бы чем-то из ряда вон выходящим, да и сингулярность вряд ли отнеслась бы к такому поисковому запросу с пониманием — так же, как она просто не пропустила бы нарратив из лички наружу, забудь Майя по какому-то умопомрачению вычистить из него факторы опознания.
В общем, помимо весьма бурного обсуждения технических аспектов нарратива, Майя могла очень внимательно наблюдать и то, как обсуждают ситуацию, ее аналоги в искусстве и ее аналоги в собственных личных историях люди гораздо старше ее самой.
И главное, что она сообразила из этого обсуждения, и за что пилила себя немилосердно — была мысль о том, что понятная и логичная жизнь эфемера на приличной работе и с достойным хобби так же может полететь под откос от эффектов встречи с ней, как жизнь Томаса из Эркельдуна после того, как его заметила королева фэйри.
Тем временем Нъеди, которая очень убедительно делала вид, что она к этой движухе не имеет никакого, кроме организационного, отношения, мимоходом заметила, что в случаях, когда консультация необходима этического или мировоззренческого свойства, контрагент недостижим, а моделирование контрагента мощностями сингулярности почему-либо нежелательно, существует непростой но эффективный метод, применяемый в гештальт-технологиях, и Майе никто не мешает ознакомиться с методом, ну просто чтобы быть в курсе.
Поскольку Камю с двумя старшими участниками команды куда-то экстренно отбыл, свободное время у Майи было, и с методом она ознакомилась.
Глава 9, В которой признается функциональность химических средств воздействия на человеческое сознание
Товарищ Пак лежал на спине посреди кубрика и дул самый забористый выд, который соглашалась синтезировать ему локалка. Выд Товарища Пака не брал.
Чисто технически у Товарища Пака было все в порядке. Но его, наконец-то, в полноте своей, догнала ошибка, которую он сделал, удирая с грузом людей из умирающей локации, ошибка, которую он осознал, только нырнув уже в варп.
В варпе же, на тех углах, которые он задавал качегарам, ему было не до размышлений, запас кислорода исчислялся часами, и малейший косяк в вычислениях убивал их всех надежнее, чем прямое попадание ускоренными обломками — выйдешь из варпа на пару световых секунд не там, и куку, кто успеет до тебя добежать?
Так что полноценное осознание ошибки, тем более, что ошибка та исчислялась, после благополучного ухода в варп, заведомо не жизнями, согласилось постоять в сторонке, пока для него не настанет достойное время.
И вот это время настало.
Три часа назад Кахтлан Глеулвилд Товарищ Пак был призван на разбирательство по иску весьма отдаленной отсюда семьи сингулярностей по вопросу об обоснованности сброса четвертого из концевых блоков.
Ни одна зараза не посмела и пикнуть насчет дальних трех, на всех моделях по данным, сохраненным в локалке, получалось, что та дрянь, которую поймали на себя отцепленные вагоны, должна была как минимум нарушить герметичность в тендере и следующем за ним блоках, то есть привести к однозначным человеческим жертвам. Если бы Пак ничего не отцепил, если бы отцепил один или два блока, или если бы он отцепил их хотя бы на пять-шесть секунд позже — вероятность человеческих жертв была близка к единице.
Так-то он не довез всего двоих (и нет, та старушка, что свалилась в гипертонический криз первой, в их число не входила, ее-то как раз откачали) из почти тридцати сотен гражданских, и как спасательная операция конкретно этой поликатастрофы он вышел в десятку самых численных.
Но вот четвертый блок. Барахло в нем, как всякое барахло, которое кто-то отправляет сквозь пол-галактики и оплачивает этот перевоз, было страшно дорогое и страшно кому-то нужное, и эти кто-то были огорчены. Поскольку догонявшая дрянь была толком не видна на записях с локалки, а иных ракурсов записи, увы, получить не представлялось возможным, вопрос четко решался спорящими сингуляторными мощностями в пользу Товарища Пака, но в связи с тем, что этот вопрос вообще встал, Товарищу Паку в лицо был озвучен его позор.
