Говорящий тюльпан - [4]

Шрифт
Интервал

ореховая колбочка с секретом
развоплотиться? только плоть мешает
артерии не пропускают спирт
и с эвкалиптов демоны взлетают
в громокипящий мир
1987

июльский пленник

ю. м.

I
что в ангельском посольстве горевать?
желтеет страсть в проломленных пенатах
теперь уместно ворковать —
осока заводей крылатых
все скроет обойдет — так лимонад
стекает по распаренному телу
не выскочить не отступить назад
скользит страна и скудные пределы
то стянутся то отпадут но вот
да — крепостной шофер! да — мужичок бездомный!
всю эту вязь убогую прорвет
теперь у сердца он и уж рычит огромный
удар хвоста — и плещется вода
автомобиль под нежный лед стекает
и шиной яростной гремучая звезда
в остывшем чае умирает
II
добротной жизнью стоит погореть
в каком-нибудь беспечном ридикюле
сверкал ли этот нож? секла ли эта плеть?
когда мы встретились? — мне помнится в июле
но не тебе триремой бороздить
чертежные бесчувственные воды
так девственница тщится приручить
пантикапейскую природу
вконец запутавшись в сетях рыбацких вкось
и поперек затянутых заливом
тащи наживу тать! снимай бушлат матрос!
не ты ли так ревниво
«из пушки на луну» — в июле бормотал
покуда стражники затеяли тревогу
и жертвовал таврический причал
казенный дом сарматскую дорогу?
как не сойти с отравленных небес
сюда в запекшуюся соду
пока не растворился не исчез
в терновнике исхода
спеленутый раскрашенный двойник
по-диккенсовски пристального тома
покуда арестант июльский сник —
от молний он оглох ослеп от грома
III
как механический зверек
зловредно растревожен
вдруг натыкаешься на слог
а он и невозможен
долгоиграющей тюрьмой
затянутый умело
придется выдернуть самой
беллерофонта стрелы
так оказаться не у дел
в уродливом сюжете
берешь мальчонку на прицел
а он и не заметил
как грозно выщипана бровь
набухла грудь у сучки
покуда впитывает кровь
любовные колючки
IV
отшельник батискаф и мантия хмельная
каким ключом ни отопрешь ларец —
в обломках караван-сарая
все скалится мертвец
надежно погребен засыпан требухою
на весь подземный мир стозевно голосит
и как загнать его немеющей рукою
во гроб повапленный в хрустальный этот скит?
V
в устах гудят и фауна и флора
и дети жадные осколки перетрут
чтоб отыскать средь тесного раздора
запрятанный искусно изумруд
и счастье и покой и хуй и воля
скрип ювелира в темной глубине
ненастный петя в тощем коридоре
куст менструальный на стене
так — не владельцем конного завода
так — не пинки наездника терпеть
в горсти у молодого антипода
под жадным пальцем заблестеть
VI
там вдруг почувствуешь какой-то нежный смрад
тут полыхнет чертеж средневековья
здесь свалится стремительный снаряд
цветком на изголовье
се говорит эдемская гроза:
чуть обожди все сменится местами
раздвинутся пески и расцветет лоза
мясистыми листами
VII
когда в роскошном пиджаке
а может быть джордано бруно
а может шелковый китаец
ты сука бросил погубил
но вот предстану ганимедом
телескопической рукою
движенье мерное сбивая
и доберусь и придушу
и отчего бы не поверить
и отчего бы не запомнить
бежит лисица по стерне
чугунные волчицы груди
а зайчик нежный и кудрявый
так непростительно убит
VIII
и робб-грийе не довелось писать
а что косноязычному де саду
молись чтоб выпила кровать
бесстыдную прохладу
нет не под шорох ветерка —
в чертополох аида
туда — в суглинок позвонка
тупой кариатиды
вонзить в ночном полубреду
спеленутое жало —
шел — и свалился на ходу
пружина завизжала
и смолкла гул затих «октавио пойдем
печально здесь тревожно
поодаль блещет водоем
в нем искупаться можно»
«но нет — чуть слышно отвечал —
там не поют сирены
а мне милей теперь кимвал
и топот мельпомены»
1989

«что лепетал в корыте угасая…»

что лепетал в корыте угасая
рассеянный нордический пожар
пора гостинец брать
с перин сползая
твердишь угар угар
и прямь сочится впрок по беспредельным нивам
ложбинка шкив зубец кипучий вертоград
теперь тебе витать зародышем ленивым
в сетях услад
не статуя но мраморная крошка
рассыпана вокруг и голуби клюют
вот так бы подойти да вылететь в окошко
на грозный суд
1988

клюев кузмин и хор

клюев:
александр где ты где ты
пригорюнились эстеты
любо нам белоголовым
хворостинку обнимать
плеткой весело хлестать
в бане рай за белым паром
встал солдатик с самоваром
в полудреме гибнет роза
что классическая поза
если в неводе лепечет
гимназическая стать
ну смеяться и ласкать
темных бусин попроворней
заметался шар игорный
кузмин:
не вернуться — в чашке рыбы
в блюдце — сахарные глыбы
ястреб в ложечке сидит
незнакомо говорит:
тектоническим кларнетом
любовался нынче летом
солнце вечером горело
отчего немеет тело
метр восемьдесят рост
позади багровый хвост
неизвестное лицо
проскользнув шепнуло всё
шли на стрельбище студенты
пот на крупах в ранцах ленты
у развилки странный дом
он схватил депешу ртом
вынуть печень моряка
не поднялася рука
хор:
нам искать варенья влаги
цыпок паюсной бумаги
лишь в антракте белый зал
стал похожим на овал
спешно щеку подставляя
и затылок опуская
на три круга в шумный ад
провалились наугад
1988

«по пажитям пронесся чудный гром…»

по пажитям пронесся чудный гром
воспрянула и второпях призналась:
«нам трапезничать выпало вдвоем»
притихло все еще не просыпалась
в холодном поле зябнущая рать
молчи констанция и будь благоразумна
припоминая: «нам не отыскать
и половины требуемой суммы»
он обезумев лег на пулемет

Еще от автора Дмитрий Борисович Волчек
Девяносто три!

Авантюрный и донельзя поэтический текст ветерана литературного андерграунда, который при желании можно считать импрессионистским романом, переполнен кроулианской магией, исторической конспирологией и садистским порно. Секрет поведения и эмоций главных героев в упорном строительстве Храма Невинных душ, в попытке опустить лезвие моста, ведущего через пропасть прямо к "элементарному королю", в поисках серебряной книги, написанной ангелами во время чудовищных мучений жертв похотливого расчленителя, но это не главное.


Полуденный демон

Сборник стихотворений 1992–1995 годов.


Рекомендуем почитать
Цветы на свалке

В. В. Пруссак (1895–1918) прожил короткую и насыщенную жизнь, успев побывать и революционером-агитатором, и политическим ссыльным, и участником литературной жизни Сибири, Петрограда и Тифлиса. Его стихи, отмеченные в начале пути глубоким влиянием эгофутуризма, до сих пор оставались малодоступны для читателей. В издании представлены оба прижизненных сборника Пруссака, «Цветы на свалке» (1915) и «Деревянный крест» (1917), а также стихотворения и проза из альманахов, сборников и журналов.


Футуристы. Первый журнал русских футуристов. № 1-2

«Первый журнал русских футуристов» выходит 6 раз в год книгами в 160–200 страниц с оригинальными рисунками. В журнале помещаются стихи, проза, статьи по вопросам искусства, полемика, библиография, хроника и пр.В журнале принимают участие: Аксенов, Д. Болконский, Константин Большаков, В. Бурлюк, Давид Бурлюк, Н. Бурлюк, Д. Буян, Вагус, Васильева, Георгий Гаер, Egyx, Рюрик Ивнев, Вероника Иннова. Василий Каменский, А. Крученых, Н. Кульбин, Б. Лавренев, Ф. Леже, Б. Лившиц, К. Малевич, М. Митюшин, Владимир Маяковский, С. Платонов, Игорь Северянин.


Новеллино

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Астр-аль (поэма начертанная созвездиями)

Первая и единственная поэма начертанная созвездиями.


Тишина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


12 знаков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.