Говорящий тюльпан - [3]

Шрифт
Интервал

с ответственной книжкой в кармане
миллер кирилл семенович
савченко инал иналович
волчек дмитрий борисович
быдло шепчу себе быдло
в милицейской каморке
щелк его по носу падаль
легавый любит ключи
так скоротали время
свободы бразильской прозы
нет никогда не добиться
в эту секунду мы сами
сгорели дотла
не ответил
на письмо филолога пишет
«надеюсь на скорую встречу»
где? в ментовской машине
прозой гораздо легче
«я знаю пределы
гласности и перестройки»
уже засыпая
легла разбудила
в полудреме
думал пришел мерзавец
расстегнул штаны
серый в клеточку шелк
думал как он покладист
1987

«манифестацией надземной…»

манифестацией надземной
не перегнуть камею в гемму
не остудить летейских вод
карета бричка пароход
под кровлей кирхи бес немеет
снежок невиданный белеет
проворный ток бежит журчит
в расщелинах цементных плит
когда б сомкнулась ойкумена
психея избежала плена
в таком уютном пирожке
почти что ангельской руке
сжал пальцы — бойко брызнет лимфа
от петрограда до коринфа
прорыт канал плыви улисс
отчасти вверх отчасти вниз
что изошло а что воткнулось
некстати все перевернулось
горят дрова горчит вино
порой светло порой темно
зимой вода пылает жаром
богач расстанется с клошаром
но все зовет кричит ему
уже ушедшему во тьму
1988

«что? что ты с ней делал…»

что? что ты с ней делал
ну догадайся
целовал ее трогал за грудь
да мы сдвинули раскладушки
говорили о новой войне
будет война с китаем
потом я просунул руку
потрогал ее соски
летом семьдесят восьмого года
познакомились на выставке собаководство
у нее щенок сенбернара
отец веселый армянин
седая смуглая грудь
жарко
расстегнул рубашку
маленький коренастый
залпом водки стакан
как почему оказался
на дачной кухне
времянка — лет двадцать назад
жгли здесь костер
а теперь нарциссы веранда
сними штаны дай потрогать
в узком простенке дрова
велосипедная рама
щеткой надраил пальцы
только бы не запачкать
железный умывальник
синий
теперь о небесах
небеса сияли
1987

«погиб! к чему теперь пустоты…»

о. в.

погиб! к чему теперь пустоты
к чему бетховена картечь
пора собрать глухие ноты
свернуть их в трубочку да сжечь
пускай заветные пылают
как некогда развратный рим
напрасно камни собирают
напрасно разгоняют дым
всяк сущий своенравно тонет
но пред пучиною равны
и вы — разумные невтоны
и вы — блудливые сыны
1989

«не вымолвить не разомкнуть уста…»

не вымолвить не разомкнуть уста
не рассказать о скудных переменах
здесь в скорлупе намеренно проста
одноголосая сирена
что прикололо след гиперборея?
ответить коротко: я ничего не знал
сомкнулись холода и все тесней мертвее
географический журнал
средь позлащенных льдин велением тревоги
летит стремглав кораблик удалой
и тычется ужасная минога
разбухшею иглой
1987

«как будто горним телескопом…»

с. г.

как будто горним телескопом
природа вооружена
и прокатиться по европам
дуняша бережно должна
то под ярмо склоняя выю
а то вприпрыжку набекрень
ей шлет браслеты роковые
люциферическая тень
«но будь же милостив лукавый!»
душа с изнанки говорит
«гляди за этой переправой
отшельный расположен скит»
кто исповедыватъся станет?
ужели я? да отчего ж?
когда бы в шелковом кармане
окровавленный спрятать нож
дуняша! дуня! сука! впрочем
пора пожитки уминать
вы ропщете? да нет не ропщем
хоть собирались возроптать
1989

«когда в харчевню трубка призовет…»

о. в.

когда в харчевню трубка призовет
лисиц на разговор
как примула хозяин расцветет
и выплывет во двор
и фарисеям объяснит насквозь
зачем звезда указывала путь:
«до балюстрады море поднялось
да вот грозит перехлестнуть»
1989

de profundis

я. з.

наперсток — ножницам:
украшу дубовым листом свой жребий
лентой стяну трехцветной
лаковую шкатулку
не туда ли кащей запрятал
яйцо в яйце наперсток
выклевать стеклянные очи
выколоть птица хотела
да — я гроздь черники
на лотке забытой
да — я кликушеский вопль
да — я заснул по дороге в дельфы
у придорожного камня
папорот — мое одеяло
булыжник — подушка
луна — поводырь
фракийские мальчики
спутники в странствиях
у ручья оставляю эти записи
завершенные в день разлуки
с лучшим из смуглых
и терпеливых
ножницы (перебивая):
нет житница еще горит
и вот собака расписная
расскажет косным языком
как тошно ей под каблуком
и психопатией задеты
плетутся вечером в кабак
друг друга приобняв итак
один в вельветовом плаще
другой с зелеными глазами
над ними скудная звезда
блестит какими-то лучами
вместе (под стук зингера):
в чем тайна кроется подчас
полузатопленная лодка
и окровавленный платочек
и новолунье в камышах
так замирает детектив
но через три десятилетья
совсем отстирывают кровь
луна меняется в объеме
из жижи вылезает лодка
как пробка в гулком кабаке
цветет вода сияют латы
что обновленные заплаты
1988

на пляже

чуть опрокинув темное стекло
сказала мелодично: я читаю
записки анны вы —
рубовой она без ног жила под паровозом
но вот спласталось всё и кони люди
шипами иглами пошли платонов да филонов
истеблишмент мне верно ненавистен
сирокко с побережья клеопатры
колючие докучные песчинки
позволите — я голову прикрою
удобен абажур из детской кожи
он преломляет тайные лучи
как бонвиван соломенную шляпу
но вот приехал армавир в анапу
а там глаза открылись в тростниках
ты знаешь про сиамских близнецов
они срослись боками кровь и лимфа
всё время булькали перетекали
в палатке жили ветхой
оставался
подарок от заезжих англичан

Еще от автора Дмитрий Борисович Волчек
Девяносто три!

Авантюрный и донельзя поэтический текст ветерана литературного андерграунда, который при желании можно считать импрессионистским романом, переполнен кроулианской магией, исторической конспирологией и садистским порно. Секрет поведения и эмоций главных героев в упорном строительстве Храма Невинных душ, в попытке опустить лезвие моста, ведущего через пропасть прямо к "элементарному королю", в поисках серебряной книги, написанной ангелами во время чудовищных мучений жертв похотливого расчленителя, но это не главное.


Полуденный демон

Сборник стихотворений 1992–1995 годов.


Рекомендуем почитать
Новеллино

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цветы на свалке

В. В. Пруссак (1895–1918) прожил короткую и насыщенную жизнь, успев побывать и революционером-агитатором, и политическим ссыльным, и участником литературной жизни Сибири, Петрограда и Тифлиса. Его стихи, отмеченные в начале пути глубоким влиянием эгофутуризма, до сих пор оставались малодоступны для читателей. В издании представлены оба прижизненных сборника Пруссака, «Цветы на свалке» (1915) и «Деревянный крест» (1917), а также стихотворения и проза из альманахов, сборников и журналов.


Профсоюз сумасшедших

В книгу талантливого и малоизвестного русского-украинского поэта и прозаика Леонида Чернова (1899–1933), близкого к имажинистам, вошел сборник стихотворений «Профсоюз сумасшедших», выпущенный автором во Владивостоке (1924). Проза Л. Чернова представлена впервые переведенной на русский язык авантюрно-фантастической повестью «Приключения профессора Вильяма Вокса на острове Ципанго» — забавной пародией на «колониальные» романы. Но протест против колониализма лишь маскирует в ней руссоистские взгляды автора, осуждающего всю современную цивилизацию.


Астр-аль (поэма начертанная созвездиями)

Первая и единственная поэма начертанная созвездиями.


Или

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Русское поле экспериментов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.