Государство, религия, церковь в России и за рубежом №3 [35], 2017 - [123]

Шрифт
Интервал

), а также используя документы (в том числе из архива УФСБ), мы попытаемся показать особую, инструментальную эффективность «нового курса» в условиях немецкой оккупации.

Одни исследователи считают определяющим фактором начала этой политики Москвы необходимость создания «видимости демократического, веротерпимого государства»[506] для того, чтобы подготовиться к Тегеранской конференции и расположить союзников к более активным действиям на фронтах Второй мировой войны. Существует мнение, что Кремль рассматривал новый церковный курс как инструмент консолидации советского народа, который устал от коммунистических лозунгов, стремительно теряющих свою привлекательность в условиях военного времени[507]. С точки зрения других ученых, основной причиной сталинского «сюрприза» были далеко идущие планы послевоенного раздела сфер влияния между мировыми державами, в котором, по замыслу Сталина, решающую роль должен был играть Московский патриархат. Средневековая идеологема «Москва — третий Рим», казалось бы, имела большие шансы воплотиться после разгрома Третьего рейха и установления советского контроля в большей части Восточной Европы. Для осуществления таких грандиозных планов требовалось «создание “православного Ватикана” путем объединения автокефальных церквей вокруг Московского патриархата и перенесения центра вселенского православия в столицу коммунистической империи»[508].

Нельзя не согласиться с тезисом, что Сталин был вынужден пойти на серьезные уступки в отношениях с церковью, чтобы не потерпеть поражения на агитационно-пропагандистском фронте. Отдел пропаганды Ostministerium активно использовал негативный опыт советских репрессий в отношении верующих граждан СССР, стараясь представить Германию в качестве защитницы русского народа от безбожного большевизма. Следует отметить, что на первых порах эта пропаганда ложилась на хорошо подготовленную почву и приносила свои плоды.

К июню 1941 года на территории Ленинградской области, в состав которой тогда входили нынешние Псковская и Новгородская области и которая подверглась длительной оккупации (Псков был освобожден в июле 1944 года), официально действующими оставалось не более десяти православных храмов, а большая часть духовенства и активных мирян были репрессированы. Хотя результаты переписи 1937 года свидетельствовали о том, что большая часть опрошенного населения (56,7%) так или иначе связывает свое бытие с верой в Бога[509], активная церковная жизнь к началу войны в основном переходит в подполье. Нужно ли объяснять причины тех надежд, которые питали мирные жители Ленинградской области с началом немецкой оккупации? Сегодня хорошо известны примеры восторженных встреч местным населением передовых отрядов немецких войск не только в Прибалтике и Западной Украине, но и на Псковщине. Так, например, православный священник-миссионер Иаков Начис в своем рапорте церковному начальству писал о своих наблюдениях из Порховского района:

Русского крестьянина пугает всякая перемена, главным образом, своей неизвестностью и опасением за будущее благополучие. Приход немецких войск русскими крестьянами был встречен сдержанно, они как бы сравнивали своих новых хозяев со старыми. И когда стали открывать церкви и возобновились богослужения, то симпатия народа перешла на сторону немцев[510]

С другой стороны, в этом вопросе не стоит переоценивать немецкое влияние. Мощный духовный всплеск был связан не столько с оккупацией, сколько с тем духовным голодом, который испытывала православная часть советских граждан. Как только после бегства советской власти прекратились тотальное преследование верующих и жесткий партийный контроль, крестьяне, не дожидаясь резолюций сверху, повсеместно начали открывать поруганные храмы, ремонтировать, украшать сакральное пространство, возвращать иконы, богослужебную утварь и спасенные святыни. Немецкие власти (в лице командования группы армий Север, штаб которого находился в Пскове) не вмешивались в процесс церковного возрождения, но в то же время не ослабляли пропагандистской работы и контроля за деятельностью церковно-приходских общин. Один из историков русского зарубежья назвал этот мощный духовный всплеск «вторым крещением Руси»[511].

Несомненно, все эти факты достигали советской стороны и были хорошо известны в Кремле. Подобное положение дел не могло не беспокоить Сталина, который понимал, что ситуация на оккупированных территориях складывается не в пользу советской власти, сначала потерявшей военно-политические позиции, а теперь практически начисто утратившей еще и идеологическое влияние. Таким образом, «новый курс» сталинской политики, вероятно, был и ответом на церковное возрождение на оккупированных территориях, происходившее с согласия и при активной агитационной шумихе оккупантов. По мнению профессора Алексеева, «сила религиозного возрождения, проявившаяся на оккупированной территории, заставила Сталина избрать курс временного сосуществования с Церковью и религией»[512].

Казалось бы, изменения, начавшиеся на советских территориях осенью 1943 года, должны были убедить население по обе стороны фронта в искренней веротерпимости коммунистического режима и в его покровительстве Православной церкви. Архиерейский собор и избрание патриарха Сергия, открывающиеся храмы и возрождение духовных учебных заведений, прекращение антицерковной пропаганды и возможность некоторым репрессированным клирикам и епископам открыто вернуться к церковному служению, — все это как будто давало надежду на то, что «время и война изменят сущность советской власти»


Еще от автора религия церковь в России и за рубежом» Журнал «Государство
Государство, религия, церковь в России и за рубежом №2 [35], 2017

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в.

Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.


Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)


Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века

Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.


Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.


Мусульманский этикет

Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.


Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.