Государство, религия, церковь в России и за рубежом №2 [35], 2017 - [89]

.

Энтони Кенни приводит этот аргумент к намного более изящной риторической форме:

Сама концепция вневременной вечности, предполагающая, что вся вечность одновременна каждой части времени, представляется коренным образом некогерентной. Так, одновременность обычно понимается как транзитивное отношение. Если А происходит в то же время, что и В, а В происходит в то же время, что С, то А происходит в то же время, что С […] Но с точки зрения св. Фомы, набор мной текста этой статьи одновременен со всей вечностью. Кроме того, с этой точки зрения, великий пожар Рима одновременен со всей вечностью. Следовательно, пока я набираю эти самые слова, Нерон бессердечно пиликает на скрипке[43].

С точки зрения здравого смысла темпоральные отношения транзитивны. Если два события одновременны, то третье событие, одновременное с одним из двух первых, будет одновременно и со вторым. Если вечность Бога одновременна любому событию человеческой истории, то сама историческая последовательность событий становится невозможной. Но история мира — неотъемлемая часть божественного творения, а значит, Бог попросту не может быть вечен, в том смысле, в котором вечность понимается традиционным этернализмом.

Противоречивость понятия «вечная жизнь»

Еще одна «понятийная несостыковка», на которую обращают внимание темпоралисты, касается понятия «вечная жизнь». Так, британский логик и философ Уильям Нил в начале шестидесятых подверг решительной критике понятие «вечной жизни» в своей статье «Время и вечность в теологии»[44]. Нил обратил внимание на то, что в разговорном языке под вечностью понимается не что иное, как бесконечность во времени, за которым он закрепляет термин «всевременность» (sempiternity). Тем не менее в некоторых специфических философских контекстах под вечностью понимается трансцендентное времени и длительности состояние, вечность (eteniity) в метафизическом смысле слова.

Пока вечность приписывается некоторым абстрактным объектам, теоретическим конструктам (как, например, числам или законам либо, по мысли самого Нила, идеям Платона), внутренняя противоречивость понятия остается незаметной. Но если речь идет о теологическом контексте, где вечность — предикат божественного существа, а понятие «вечность» отсылает к божественной вечной жизни, эта внутренняя противоречивость становится очевидной[45]. Жизнь невозможно представить себе иначе, кроме как некую жизнедеятельность (life acts). Как бы мы не понимали слово «деятельность» (act), оно всегда предполагает длительность, процессуальность. Но процессуальность с необходимостью предполагает наличие времени. Таким образом, мы приходим к противоречию: говоря о вечности, мы подразумеваем вневременную (и, следовательно, недлительностную) жизнь, но сама жизнь немыслима вне времени и длительности.

Эту идею о внутренней противоречивости понятия вечности наиболее полно развивает Ричард Суинберн. Обсуждая природу времени, он выдвигает принцип длительностности сущего, согласно которому

все, что происходит, всякое событие, которое есть — в том числе само существование некоей субстанции с ее свойствами, — происходит в интервалах времени (periods of time) и никогда — в некоторое мгновение времени (instant of time), или же анализируется в терминах происходящего в интервалах времени. Мгновения — это точки, ограничивающие периоды, в течение которых нечто происходит […] Интервал — это интервал между двумя такими мгновениями. Интервалы могут длиться разное время, например, два часа или три дня[46].

Суинберн обращает внимание на то, что когда мы описываем некоторые объекты или их атрибуты, мы всегда подразумеваем некоторую длительность, но никогда — лишенное длительности мгновение[47]. Если мы говорим, что x весел в t, то это значит, что t является некоторым интервалом времени между мгновениями t' и t'', но не подразумеваем, что t — есть некое неделимое и не имеющее длительности мгновение. Действительно, если мы говорим, что x весел в t, но при этом подразумеваем, что он не был весел ни до t, ни после t, то есть x весел в «интервале» с нулевой длительностью, то это ничем не будет отличаться от того, что x все время был грустен[48]. Таким образом, интервалы представляют собой длительностные бесконечно делимые элементы времени, тогда как недлительноностные моменты выступают в качестве необходимого условия дифференциации временных интервалов[49].

Таким образом, представление о том, что Бог трансцендентен времени и длительности, является противоречивым и некогерентным. Традиционное представление о «моментальности» Бога вступает в противоречие с принципом длительностного сущего: если Бог существует, по словам Боэция, «весь и сразу» в неделимом и недлительностном моменте, то попытки приписать ему некоторые атрибуты бессмысленны, да и само существование Бога в таком случае ничем не отличается от Его небытия.

* * *

Темпоралистский взгляд на божественную природу стал весьма влиятельной концепцией в аналитической теологии 1960–1970-х гг., и сегодня темпорализм является доминирующей позицией среди аналитических философов. Тогда как существование физических объектов, тварное бытие, ограничено во времени, вечен лишь Бог, существующий всегда, то есть в течение, на протяжении всего времени. Вечность Бога предполагает, что нет такого прошлого t1, в котором Бог не существовал бы, так же как и нет такого будущего t2, в котором Он не будет существовать. Иными словами, божественная вечность есть не что иное, как бесконечность во времени. Представление о том, что Бог