Государство, религия, церковь в России и за рубежом №2 [35], 2017 - [68]

. Как отмечает Гастон, усилия Р. Нибура и Дж. Мюррея по сближению позиций католиков и протестантов в противостоянию секуляризму стали важным сдвигом в католическо-протестантских отношениях[54].

Совпадение мнений протестантов и католиков имело место на уровне аргументации. На межрелигиозной встрече 16 апреля 1948 г. Р. Нибур и Дж. Мюррей говорили об опасности превращения светской демократии в религию или в высшую цель, а также о том, что демократия должная пониматься лишь как «средство реализации духовных и моральных целей». По словам Мюррея, Верховный суд, который должен «защищать граждан США от установления государственной религии в нашей демократии», фактически способствовал «учреждению государственной религии демократии», причем «церковью» этой новой религии должна была стать государственная школа[55]. Подобные опасения разделял и Джон Беннет. В своих комментариях к совместному заявлению протестантов он высказал мнение, что интерпретация Верховным судом Первой поправки может привести к насаждению «фанатичной» религии секуляризма, к торжеству безрелигиозного, а потому ложного понимания демократии как самодостаточной философии жизни[56].

Одним из ключевых тезисов решения Верховного суда по делу «Макколум» было положение, гласящее, что «Четырнадцатая поправка позволяет применять по отношению к [правительствам] штатов пункт Первой поправки, запрещающий учреждение официальной религии»[57]. Другими словами, Первая поправка, где упоминается именно Конгресс (то есть федеральная власть), должна запрещать поддержку религиозных групп со стороны органов власти всех уровней — штата, округа, города, что было актуальным в деле «Макколум». Данная теория стала оспариваться некоторыми правоведами и представителями религиозных кругов, которые с целью аргументирования своей позиции обратились к замыслу творцов Первой поправки и их взгляду на привилегированный статус отдельных церквей на уровне штатов. Как отмечалось в исторической справке, составленной двумя студентами Школы права Колумбийского университета и опубликованной в 1949 г. в издании Christianity and Crisis, дебаты в Конгрессе перед принятием Первой поправки показывают, что ее создатели стремились в том числе защитить церковно-государственные отношения в отдельных штатах от вмешательства со стороны Конгресса. То есть Первая поправка рассматривалась ее творцами, с одной стороны, как запрет на учреждение государственной религии на общенациональном уровне, а с другой стороны, как защита уже существовавшего привилегированного статуса церквей в отдельных штатах. Такое же мнение высказывал и специалист по конституционному праву Эдвард Корвин. По его словам, «запрет Конгрессу на действия, направленные на [государственную поддержку религии], не означает аналогичного запрета в отношении властей штата в соответствии с Четырнадцатой поправкой, если не имеет места нарушение чьей-либо религиозной свободы»[58].

Третьим решением Верховного суда, которое, по словам Мартина Марти, завершило «дискуссию середины века»[59] вокруг церковно-государственных отношений, стало решение по делу «Зорач против Клаусона (343 U.S. 306 (1952))». Суд разбирал конституционность закона Нью-Йорка, который так же, как и в деле «Макколум», разрешал факультативное преподавание религии ученикам государственных школ города. В отличие от ситуации в Шампани (Иллинойс), закон в Нью-Йорке предусматривал проведение религиозных занятий вне школы. Кроме того, все расходы, в том числе и на бланки заявлений родителей с просьбой отпускать их детей с уроков для религиозных занятий, должны были нести сами религиозные организации. Некоторые родители выступили против данной программы, так как считали, что она означает поддержку религии государственными школами. Эта поддержка, по их мнению, проявлялась в том, что школы специально приспосабливали расписание основных уроков и следили за посещением учениками занятий по религии (церкви должны были еженедельно информировать школы об этом), тем самым косвенно принуждая учащихся к религиозному обучению[60].

Судья голосами 6 против 3 поддержали закон Нью-Йорка и функционирующую в соответствии с ним программу факультативного обучения религии. Мнение большинства судей по делу «Зорач» отличалось от двух предыдущих решений Верховного суда. Формулировки данного решения противоречили столь активно продвигаемой ранее идее всеобъемлющего и безоговорочного разделения церкви и государства. В частности, судья Уильям Дуглас подчеркнул значимость религиозной веры в жизни американской нации и отметил, что американцы — «религиозный народ, чьи учреждения предполагают [веру в] Высшее Существо»[61]. Дуглас также выступил против того, чтобы государство становилось по отношению к религии в позицию «бесчувственного равнодушия»[62]. По его мнению, Первая поправка не требует, чтобы «церковь и государство были разделены во всех отношениях без исключения»[63].

Решение по делу «Зорач» обозначило приостановку тенденции, которую многие считали форсированной секуляризацией публичной сферы. В тот момент не совсем правы оказались те, кто был уверен, что предыдущим решением по делу «Макколум» Верховный суд раз и навсегда установил доктрину абсолютного разделения церкви и государства и подготовил путь для ликвидации того, что противники этой доктрины называли «плодотворными взаимоотношениями между государством и религией… на протяжении ста шестидесяти лет»