Государство, религия, церковь в России и за рубежом №2 [35], 2017 - [104]

Преодоление крайностей конфессиоцентризма и секуляризма является одной из важнейших задач современного российского религиоведения. В.Ю. Лебедев в своих работах целенаправленно проводит мысль, что «в исторической и социальной динамике проблема соотношения религиозного и светского существовала едва ли не с древнейших времен, при этом известны как локальные, так и глобальные волны секуляризации и десекуляризации… Причин, лежащих в основе современного взаимодействия секулярного и религиозного сознания, довольно много, причем в обоих взаимодействующих системах. Говоря о новом качестве постсекулярного сознания, стоит отметить: вместо традиционного поиска “неразрешимых противоречий” нужно искать общие проблемные поля, благо многие из них лежат едва ли не на поверхности (правда, зачастую намеренно “забываются” в ситуации конфронтации)»[2].

В свою очередь А.М. Прилуцкий считает, что религиоведение может быть сферой диалога различных мировозренченских позиций: «Религиоведы не должны бояться теологин: в современном мире эти науки, при всей очевидности различий в подходах, дополняют друг друга. История религии является прекрасной платформой взаимодействия религиоведческого и теологического подхода, а анализ сакральных текстов является пространством их взаимодействия» (с. 7). По его мнению, в условиях продолжающейся институционализации теологии изоляция последней от религиоведения существенно обедняет ее предметное поле[3]. С другой стороны, «обращение к теологическим наработкам позволит религиоведу не только прояснить значение целого ряда терминов и понятий, избежать фактических ошибок, но и глубже понять предмет исследования»[4]. Другими словами, автор настаивает на необходимости многоаспектного рассмотрения феномена религии, «коррелятивности» в этом процессе различных мировоззренческих позиций.

Проблема источниковедческой критики. К сожалению, приходится признать, что современные исследования, посвященные истории религии, зачастую сводятся к описательному нарративу без должной критики источников. Это касается также программ подготовки по направлениям «Религиоведение», «Религиоведческое образование», а также самих дисциплин «История религий», «Религиоведение», в которых, как правило, не предусмотрены занятия, посвященные работе с источниками.

Стараясь решить эту проблему, авторы включили в учебник фрагменты сакральных и вероучительных текстов, чтобы студенты могли составить представление об особенностях становления и развития той или иной религиозной традиции. Позиция авторов такова: «Сегодня, как никогда раньше, требуется критическое отношение к информации — иначе читатель может стать жертвой авторской недобросовестности, лженауки, коммерческого проекта, спекулирующего на присущей человеку “тяге к таинственному”… Изучать историю религии по оккультным спекуляциям, трудам современных эзотериков, обладателей диковинных титулов и квазинаучных степеней явно не стоит. Залог успеха исследовательской работы состоит в двух условиях, которые можно кратко суммировать так: метод и источники [курсив мой. — Д.Г.] — именно на это мы всегда рекомендуем обращать внимание» (с. 447).

Важно также подчеркнуть, что при написании учебника авторы учитывали противоречивую роль религии в современных процессах, сопряженную с ее политизацией и идеологизацией. В этой ситуации, вслед за великим гуманистом Эразмом Ротердамским, им оказался близок принцип «иронизирующего саморазоблачения»: «Вдумчивый читатель может обратить внимание на то, что в некоторых местах авторы позволяют себе иронизировать. Это так, но никогда на страницах учебника иронии не подвергаются религиозные верования и обряды, элементы религиозных культур. Авторы уверены в том, что религиозные традиции законно претендуют на уважение, и отказывать им в этом — значит свидетельствовать как минимум о собственной низкой культуре. Тот, кто не уважает чужих религиозных взглядов, не уважает тем самым собственное мировоззрение. Однако ирония уместна применительно к дилетантским, предвзятым, ангажированным подходам к изучению религии, к таким версиям религиоведения, которые под видом науки насаждают идеологию, упрощают до профанирования предмет исследования. В этом случае авторская ирония является экспрессивным способом заставить читателя задуматься над правомочностью отдельных выводов, предположений, дефиниций» (с. 7).

По нашему мнению, потенциальная читательская аудитория рассматриваемого учебника не ограничивается студентами. Он может вызвать интерес у широкого круга читателей, интересующихся религиоведческой проблематикой, а также у представителей собственно «религиоведческой среды», которые озабочены вопросами методологии.

Д. Головушкин

Справочная информация

Авторы

Александр Агаджанян — профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (Москва, Россия); профессор Центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета. [email protected]

Дарима Амоголонова — доктор философских наук; ведущий научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН (Улан-Удэ, Россия).