Государство Хорезмшахов-Ануштегинидов, 1097–1231 - [65]
Чингиз-хан в это время, по-видимому, не замышлял вторжения в земли, подвластные хорезмшаху Ала ад-Дину Мухаммаду; напротив, он пытался принять меры к налаживанию торговых связей и приказал установить на главных караванных путях, ведущих на запад, сторожевые посты (каракчи), чтобы обеспечить безопасное следование караванов[821].
Среди подношений и даров, отправленных Чингиз-ханом хорезмшаху, был самородок золота, добытый в горах Китая, величиной с верблюжий горб, его везли на отдельной повозке. Вместе с Баха ад-Дином ар-Рази Чингиз-хан отправил в Хорезм своих купцов с караваном в 500 верблюдов, которые везли золото, серебро, китайский узорчатый шелк (хазз-и хитаи), легкую шелковую ткань, соболей (саммур), бобров (кундуз) и другие редкие и ценные товары[822].
Приняв в Бухаре послов Чингиз-хана и торговый караван монголов, хорезмшах, в свою очередь, отправил весной 1218 г. в ставку Чингиз-хана купцов Ахмада Ходженди, сына эмира Хусайна и Ахмада Балчиха с караваном, который доставил в Китай ценные товары: ткани зарбафт, занданичи, карбас, изделия из золота и дорогие одежды[823].
Таким образом, хорезмшах Ала ад-Дин Мухаммад и сам поначалу предпринимал шаги для развития торговых связей с империей Чингиз-хана, но очень скоро сам же нарушил налаживающиеся связи, а затем они были и вовсе разорваны по вине хорезмшаха и его приближенных.
Вскоре в Хорезм прибывает посольство Чингиз-хана в составе Махмуда ал-Хорезми, Али-ходжи ал-Бухари и Иусуфа Кенка ал-Отрари. Они вновь доставили хорезмшаху дары Чингиз-хана: слитки драгоценных металлов, моржовый клык (ну-суб ал-хутувв), мешочки с мускусом, нефриты и одежды тарку (торгу) из шерсти белого верблюда, стоимостью в 50 и более динаров каждая[824]. Купцы также имели задание от Чингиз-хана установить с хорезмшахом «отношения мира, дружбы и добрососедства». Хорезмшаху было передано личное послание Чингиз-хана, в котором говорилось: «От меня не скрыто, как велико твое дело, мне известно и то, чего ты достиг в своей власти. Я узнал, что твои владения обширны и твои повеления исполняются в большинстве стран земли. Поддержание мира с тобой я считаю одной из своих обязанностей. Ты для меня как самый дорогой мой, сын. Не тайна и для тебя, что я завладел Китаем и соседними странами тюрок, уже покорились мне их племена. И ты лучше всех знаешь, что в моей стране столько богатств, что излишне искать их в других, странах. Если сочтешь возможным открыть путь купцам обеих сторон, это было бы на благо всем и для общей пользы»[825].
Прочитав послание Чингиз-хана, хорезмшах решил подробнее разузнать о самом Чингиз-хане и его империи. Ночью он вызвал к себе главу посольства Махмуда ал-Хорезми и, взывая к его долгу мусульманина и выходца из Хорезма, с помощью даров и посулов пытался выведать у Махмуда подробные сведения о монголах. Хорезмшах даже предложил Махмуду стать его доверенным лицом при дворе Чингиз-хана. А когда Махмуд ал-Хорезми со страха согласился, хорезмшах спросил: «Правду ли сказал мне Чингиз-хан, заявляя, что он владыка Китая и что он захватил город Тамгадж? Так ли это на самом деле?» Махмуд ответил: «Да, он сказал правду. Такое великое дело не может остаться тайной, и скоро султан сам убедится в этом». Хорезмшах сказал: «Ты же знаешь, каковы мои владения и как они обширны, знаешь, как многочисленны мои войска. Кто же он, этот проклятый, чтобы называть меня своим сыном?! Какое же у него войско?»
Махмуд ал-Хорезми, увидев на лице хорезмшаха признаки гнева и боясь за свою жизнь, «отказался от искренности» и, стремясь снискать милость владыки, ответил, что войско Чингиз-хана в сравнении с армиями хорезмшаха все равно, что одинокий всадник перед конницей или дымок против ночного мрака. И тогда хорезмшах Ала ад-Дин Мухаммад дал согласие на мирные связи с Чингиз-ханом и на обмен торговыми караванами[826].
Мы никогда не узнаем, кто сообщил историку ан-Насави об этом тайном ночном разговоре хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммада с послом Чингиз-хана Махмудом ал-Хорезми, однако нужно признать, что ан-Насави, современник и очевидец происходивших событий, был достаточно осведомлен об обстановке при дворе Ала ад-Дина Мухаммада и сумел дать объективную оценку личности хорезмшаха. Следует воздать должное аналитическим способностям этого историка.
По возвращении посольства Махмуда ал-Хорезми в Пекин Чингиз-хан снарядил в Хорезм большой торговый караван во главе с купцами Умаром Ходжой ал-Отрари, ал-Джамалом ал-Мараги, Фахр ад-Дином ад-Дизаки ал-Бухари и Амин ад-Дином ал-Харави. Всего с караваном следовали 450 купцов-мусульман и с ними (по приказу Чингиз-хана) — по два-три человека от каждого племени монголов. Каждый из этих людей получил по одному золотому или серебряному балышу (= 75 динаров) с поручением «отправиться в земли хорезмшаха, заняться там торговлей и приобрести редкие и ценные товары того края»[827].
Согласно одному из наших источников, этих монголов оказалось сто человек; вместе с личным представителем Чингиз-хана послом Ухуна они составили посольство к хорезмшаху[828]. Весьма возможно, что эти сто человек кроме торговли должны были заняться разведкой во владениях хорезмшаха. Дальнейшие события в значительной мере подтверждают эти предположения.
