Государство Хорезмшахов-Ануштегинидов, 1097–1231 - [67]
Однако, как пишет ан-Насави, хорезмшах отказался отправить Инала к Чингиз-хану «из-за страха, который охватил его душу, и боязни, лишившей его ума. Ведь большая часть воинов и эмиры высоких рангов были из его (Инала) родни». Эта родня Инала (а значит, и родственники его матери Теркен-хатун) полновластно распоряжалась в его государстве. И хорезмшах, полностью зависевший от этих людей, заявил, что убийство купцов и послов было осуществлено с его ведома и по его приказу[839].
Сын хорезмшаха Джалал ад-Дин Манкбурны после беседы с послом Ибн Кафраджем Богра посоветовал отцу быть с послом помягче и выдать Инала Чингиз-хану, ибо лучше пролить кровь одного человека и предотвратить пролитие крови мусульман, живущих на огромном пространстве от берегов Сырдарьи до Сирии. Однако хорезмшах отверг совет Джалал ад-Дина и, заявив, что отныне в споре между ним и Чингиз-ханом будет решать меч, приказал убить посла Ибн Кафраджа Богра и его спутников[840]. «И не было никогда более мерзкого действия, чем это! — восклицает ас-Субки. — Каждая капля их (послов) крови была оплачена потоком крови мусульман!»[841].
Получив известие о казни своего посла Ибн Кафраджа Богра, разгневанный Чингиз-хан, по рассказу средневековых авторов, в течение трех ночей и дней молился в одиночестве и, обращаясь к богу, восклицал: «О господь и создатель вселенной! О творец тазиков и тюрок! Не я был зачинщиком этой смуты! Даруй же мне силу для отмщения!»[842].
Таким образом, убийство посла Ибн Кафраджа Богра явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения Чингиз-хана. Убийство послов или парламентеров по монгольскому праву представляло собой самое тяжкое преступление, за которое с виновными жестоко расправлялись[843].
Прибывший в 1218 г. в Хорезм вместе с Чингиз-ханом Елюй Чу-цай в своем «Описании путешествия на Запад» говорит, что одной из причин похода Чингиз-хана против государства хорезмшахов было убийство наместником Хуа-Тала (Отрара) монгольских послов и множества купцов[844].
Средневековые авторы высказывают предположение, что поход Чингиз-хана против хорезмшаха кроме всех иных причин был вызван также и тем, что халиф ан-Насир в борьбе против Ала ад-Дина Мухаммада использовал и монголов, так же как раньше он использовал Гуридов, кара-хитаев и найманов. На данное обстоятельство Ибн ал-Асир сначала только намекает: «Нашествие татар на страны ислама объясняют также и другими обстоятельствами, но о них нельзя упоминать на страницах книг»[845]. Однако в другом месте Ибн ал-Асир говорит яснее: «И если правда то, что приписывают ему (халифу ан-Насиру) аджамы (неарабы), а именно, что он побудил татар напасть на мусульманские страны и что с этой целью он посылал к ним людей, то он совершил деяние, которое превосходит великие преступления»[846].
Ал-Макризи говорит о письмах халифа ан-Насира монголам еще яснее: «В его (ан-Насира) правление татары опустошили страны Востока. Они добрались даже до Хамадана. Причиной тому было следующее: он действительно писал им, подстрекая их к нашествию на эти страны, страшась султана Ала ад-Дина Мухаммада, сына хорезмшаха, когда тот вознамерился захватить Багдад и превратить его в столицу своего государства, как это было при Сельджукидах»[847].
Об обращении халифа ан-Насира к Чингиз-хану пишет» Ибн Васил: «Когда хорезмшах двинулся на Багдад, халиф написал Чингиз-хану, владыке татар, подстрекая его напасть на страну хорезмшаха»[848].
Еще одной из причин, вызвавшей поход монголов против государства Хорезмшахов, называют крайнюю самоуверенность Ала ад-Дина Мухаммада, считавшего себя единственным правителем, достойным владычествовать на земле. Расправляясь с бывшими владетелями захваченных им земель, хорезмшах передавал эти земли в качестве икта' своим родственникам, эмирам и чиновникам и тем самым в значительной мере дезорганизовал управление государством и вызвал недовольство военачальников и чиновников, служивших прежним владыкам, и податного населения.
Было бы вернее с точки зрения политической и военно-стратегической оставить прежних правителей в качестве вассалов, как нередко поступали Сельджукиды. Когда началось монгольское вторжение, местное население захваченных хорезмшахом стран и областей ни разу не поддержало хорезмийцев, а наоборот, при подходе монгольских войск часто пыталось спасти свою жизнь и имущество путем выдачи монголам гарнизона хорезмийцев и соответствующего выкупа деньгами и товарами.
Чингиз-хан и его военачальники умело использовали недовольство народов, подвластных хорезмшаху. Кроме ограниченного контингента своих, монгольских войск армия Чингиз-хана имела крупные воинские соединения из мусульман, христиан и идолопоклонников, которые использовались монголами в сражениях в качестве авангарда и прикрытия[849]. Состоявшие на службе у хорезмшаха кара-хитаи, хорасанцы, дейлемиты с началом вторжения монголов сразу же перешли на их сторону. Военным успехам Чингиз-хана способствовало и недоверие и враждебное отношение самого хорезмшаха к эмирам своих войск, особенно к тем из них, кто состоял в родстве с его матерью Теркен-хатун. События показали, что хорезмшах Ала ад-Дин Мухаммад в самый ответственный час, когда перед ним встал вопрос о жизни и смерти его державы, не проявил ни твердости правителя, ни способностей стратега.
