— И вы думаете, он узнает об этом? — спросил полковник Тарнов.
— Предполагаю.
— Он сам явится к нам? Проблема решается так просто?
— Я верю, это будет именно так! — Взглянув на недоверчивое лицо Эльбора Георгиевича, разъяснил: — После того как он узнал о людях то, что ему было необходимо узнать, — помедлил немного и добавил: — и после того, как он однажды побывал у меня, вручив лекарство... он не может не прийти!
Юрий глядел на стеклянную коробку здания, приподнятого на стальных колоннах. Здесь сейчас — он это знал точно — находились два человека, которых он хотел видеть.
Легкое усилие — и его взгляд проник сквозь стены здания. И он увидел их обоих: они находились в одной комнате.
«Что я скажу им? — подумал Юрий. — Вы поставили передо мной цель. Вы правильно выбрали ее. Выбранная вами цель достойна любых усилий. Но дайте мне идти к ней своей дорогой. Вы ведь сумели определить, что машина, даже наделенная огромной мощью, не сможет достигнуть этой цели. Только потому, что она — машина и ею руководит жесткая программа. Смените программу, усовершенствуйте машину — и она перестанет быть машиной.
Вот вы дали мне способность самоизменяться, достраивая и перестраивая свой организм. То, чего вы сами лишены, ибо природа не предназначала вас для той цели, которую вы поставили передо мной, вашим сыном. И вы, неизмеримо более щедрые и великодушные, чем ваша мать-природа, подарили мне это свойство, тем самым предоставив неограниченные возможности совершенствования. Вы не могли не знать цену этого свойства. Ведь вы на собственном опыте убедились, насколько парадоксальны с вашей точки зрения и болезненны возрастные ограничения. Чем больше опыта вы накопили, чем больше возрастает мощь вашего разума, тем дряхлее становится тело. В пятьдесят лет ваш организм значительно слабее, чем в семнадцать, когда кладовая разума полупуста. Если бы у вас были такие свойства, как у меня, например, способность достраивать и перестраивать организм; если бы, поумнев с возрастом и накопленным опытом, вы могли свободно заменять у себя изношенные органы, постепенно улучшая и совершенствуя их конструкцию и технологию изготовления, то вашей мощи не было бы предела. В шестьдесят лет человек был бы сильнее во всех отношениях, чем в двадцать, — быстрее бегал, прыгал, был бы здоровее во много раз. В сто лет он был бы силачом, рекордсменом — в представлении нынешнего человека, а в тысячу лет — настоящим титаном. Через какое-то время он мог совершить все, что раньше приписывал богу. Вот что значит всего лишь отмена одного ограничения.
У вас есть пословица: «сказав «а», нужно говорить «б». Нельзя снимать ограничения мощи организма и разума и оставлять жесткую программу. Ничего из этого не выйдет. Я рад, что вы понимаете это, но это должны понять и другие люди...»
Юрий подошел к зданию института и сквозь стеклянные двери увидел в вестибюле нескольких незнакомых мужчин. Ему не захотелось объяснять этим людям, кто он, зачем и к кому пожаловал. Мгновенно подсчитав усилие, с каким ему придется на них воздействовать, чтобы не причинить вреда и пройти в здание беспрепятственно, он открыл дверь...
Никто из людей в вестибюле не остановил его. Он отражался на сетчатке их глаз, но зрительные сигналы гасились фильтрами мозга и не фиксировались в сознании.
Если бы этим людям сказали, что сейчас кто-то проходит мимо них, они бы не поверили.
В глубине коридора второго этажа Юрий увидел идущую навстречу женщину. Смутное чувство тревоги охватило его. Когда женщина подошла ближе, он узнал в ней Алю. Чувствуя, что теряет контроль над своими действиями, он выключил силовое поле вокруг себя и стал видимым.
Аля сделала еще несколько шагов и остановилась. Два глубоких омута появились в ее глазах, раскрытые губы дрожали.
— Ты... Вот я и увидела тебя...
— Ты была у них? Они тебе сказали обо мне, объяснили, кто я такой? — Не дождавшись ее ответа, Юрий подтвердил: — Они сказали правду.
Аля глядела на него, как глядит мать на неразумного сына.
— Ты слышишь меня? Они сказали тебе правду!
— Это не имеет значения, — тихо сказала Аля.
— А что имеет значение?
— Милый... Я снова вижу тебя...
Юрий почувствовал, как его охватывает и начинает кружить волна сумасшедшей радости. Он видел знакомые пряди волос, знакомую ямочку на подбородке, вдыхал знакомый запах ее тела...
Тишина была хрупкой, как весенний лед.
— Милый, что ты делал все это время?
— Узнавал мир, людей, совершенствовал себя... Я — сигом, меня и создали для того, чтобы я стал машиной для познания мира.
Он положил ей руки на плечи, Аля узнала их горячую ласковую тяжесть.
— Нет, ты такой же, каким я увидела тебя в первый раз там, у моря...
Она отвела его руки, повернулась и пошла по коридору. Юрий послушно пошел за ней. Они остановились у дверей с табличкой «Директор института».
— Тебя ждут, — сказала Аля и улыбнулась. — Тебя ждут, милый. Иди. Я приду потом.
Юрий толкнул дверь и вошел в кабинет. Сидевший за столом мужчина поднял голову, пожевал добрыми толстыми губами, собираясь что-то сказать.
Юрий опередил его:
— Ну вот я и вернулся, чтобы рассказать вам... — Он оглянулся, чтобы еще раз увидеть лицо Али. Она подмигнула ему и осторожно прикрыла дверь кабинета. — Вы меня спрашивали: почему робот не ест морковку? Мне кажется, теперь я знаю ответ на эту загадку.
