Гость из тех времён - [5]
— В другой раз ещё посмотрим, мне пора.
— Почему? — огорчилась Алина.
— Твои родители домой идут. Они не должны про меня знать. И спрячь фильмоскоп, а то будет много вопросов.
Алина не стала спорить, только вздохнула. Сунула прибор и коробку под диван, проводила Лёна до зеркала. Он подмигнул на прощанье и нырнул в темное стекло. И сразу же в замке заскрежетал ключ.
Папа и мама пришли вместе, хоть и немного сердитые. Алина вздохнула с облегчением. Мама спросила:
— А что тут тряпка пыльная валяется?
— Сейчас уберу, — ругая себя за расхлябанность, быстро отозвалась Алина. Она сразу поняла, о каких вопросах предупреждал Лён. «Это я брала, чтобы протереть фильмоскоп. — А как ты узнала, что у нас есть фильмоскоп? — А мне Лён сказал, мальчик из зеркала». Тут-то скорую и вызовут.
Но родителям, похоже, было не до того, где Алина нашла столько пыли. Мама привычно распорядилась:
— Прополощи как следует и на трубу повесь.
— Да, хорошо…
Из кухни мама спросила:
— Ты что, чай сразу из двух кружек пила?
Алина чуть себе кулаком по голове не треснула. Вот тетеря! Нельзя быть такой бестолковой!
К счастью, мамин вопрос не подразумевал ответа. Алина аккуратно развесила тряпку и ушла готовиться к завтрашнему дню. Чтобы приехать к первому уроку на другой конец города, вставать приходилось очень рано.
С тех пор Алина дома не скучала. Мамин отпуск кончился, и Лён выходил из зеркала каждый день. Они смотрели диафильмы и разговаривали обо всём на свете. Однажды Алина пожаловалась на мальчишек. Тех самых, что приставали в сквере. Больше они не сталкивались, но парни явно живут где-то рядом.
Лён почесал ухо и сказал:
— Надо дать им отпор.
— А что я сделаю? Они же мальчишки, а я девочка!
— Ну и что?
Алина покосилась на друга. Лён не издевался! Он действительно не понимал!
— У тебя две руки, две ноги, одна голова, как и у них, — серьезно сказал Лён. — У тебя тоже есть кулаки. Пусти их в ход.
— Это неправильно, — неуверенно ответила Алина. — Девочки не должны драться.
— Кто сказал?
— Мама…
— А маме кто сказал?
Алина задумалась. Маме, наверное, её мама. Хотя от бабуси слов «ты же девочка» Алина никогда не слышала. Может, в книгах написано? Но в каких? Вон на кровати лежит — тоже ведь книжка. Любимая. Зачитанная до выпадения листов. Пеппи Длинный чулок дралась с кем хотела. И вообще была очень сильной, лошадь могла поднять. И при этом она девочка.
Но дело же не только в том, что мама не разрешает, а…
— Страшно. А вдруг он меня побьёт? Или они все на меня навалятся.
— Наверняка побьет, — кивнул Лён. — Но после этого больше не будет лезть. Если, конечно, не струсишь.
— Но почему? — простонала Алина. — Почему он просто не может отвалить от меня?
— Не могу объяснить, — улыбнулся Лён, и на щеках у него появились ямочки. Как у Алины. — Пацаны так устроены. Просто верь мне. А если ты их будешь бояться, они к тебе всю жизнь будут лезть.
— Ладно, — вздохнула Алина, про себя подумав: «Надеюсь, мне это не понадобится». Лён, кажется, уловил эту мысль и еле заметно улыбнулся.
В другой раз Лён сказал:
— Хочешь, еще одну штуку покажу?
— Конечно, хочу.
Они вышли на балкон, Лён отодвинул коробки с каким-то старьём. Присел рядом с непонятным ящиком размером с большой телевизор. Спереди на две трети ящик обтянут серым материалом. В нижней трети на черном фоне белой краской написаны названия городов: Париж, Лондон, Прага, Рио-де-Жанейро… И много-много других. Внизу желтеют большие квадратные кнопки, похожие на зубы огромного людоеда. По краям — две круглые ручки, под ними — два утопленных в подставку колесика. Всё это в тяжелом даже на вид деревянном ящике.
— Нужно электричество.
Алина притащила удлинитель, с помощью которого папа недавно сверлил стену. Лён воткнул в него старую круглую вилку, покрутил правое колёсико. Сначала до щелчка, потом еще чуть-чуть.
— И что будет? — полюбопытствовала Алина.
— Подожди. Сейчас прогреется…
Ящик тихонько зашуршал. Потом раздались негромкие голоса, свист и хрипы. Лён аккуратно подкрутил одну из ручек. Заиграла музыка. Алина почему-то вдруг вспомнила, как они с мамой летом ездили в Крым. И вечером, когда опускалась темнота, в траве оглушительно свиристели цикады. А воздух теплыми мохнатыми лапами гладил уставшие за день ноги…
Лён погладил приемник по боку, как бабуся шкаф. Алина села на перевернутое старое ведро и осторожно взялась за ручку настойки.
— Можно?
— Конечно. Он же твой.
Алина медленно покрутила ручку. За пластиной с названиями городов двигалась красная полоска. Покрутишь ручку — полоска укажет на какой-то город. В эфире бормотали на разных языках, пели, смеялись, рассказывали истории и просто разговаривали друг с другом. Алина боялась, что вот-вот попадется современная попсовая музыка или реклама, и сказка разрушится. Но больше ловились шелесты и шорохи. Словно ветры дальних стран. Или других времен.
Приемник стал ещё одной тайной Алины и Лёна.
…И однажды всё кончилось.
Алина пришла из школы в субботу — и выронила рюкзак.
— Мама! — закричала она. — Где зеркало?
На обоях темнел прямоугольник, а зеркала не было.
— Что ты орешь, как сумасшедшая? — сердито отозвалась мама, выходя из кухни. — Папа снял, ремонт будем делать.
