Горсть патронов и немного везения - [23]

Вспенив в ванне полфлакона шампуня «РН 5,5», я убедился, что Полищук не так уж далек от истины: кто-то из кавалергардов определенно побывал в любовниках Бориной прабабушки, и что упомянутый шампунь действительно придает силу и блеск волосам: под слоем уличной грязи обнаружились и ромб на голове, и рыжие пятна, и даже седые щетинки на подбородке, что свидетельствовало о почтенном возрасте пса. Покончив с банной процедурой, я запер Шерифа на балконе, выпустил гостя, и пока он обнюхивал углы, сравнил его с картинкой. До полного кавалера ему чего-то недоставало, но хотел бы я посмотреть на того, кто сумел бы меня убедить после двадцати часов поиска, что это не Боря! Дело осталось за малым: убедить в этом Илону Ямковецкую и ее брюссельского папу. Во всяком случае, свои бабки я отработал честно — Всевышний может подтвердить.

А может, и не только он…

Без пяти минут двенадцать я водрузил на плечо большую спортивную сумку, из которой торчала голова Бори, и направился на аудиенцию с клиенткой. Как я и предвидел, погода оказалась переменчивой, на смену дождю пришло солнце; я даже подумал, не прибавить ли к вывеске «Бюро детективных услуг…» текст «…и климатических прогнозов»: во-первых, у меня это получается безошибочно, а во-вторых — ни к чему не обязывает.

Сумку с самозванцем я бросил в багажник — ехать два квартала, ни черта с ним не сделается, — и теперь оттуда доносился лай, как из китайского фургона. Так, гавкая, мы подъехали к означенному на визитке дому.

Я поставил «Ягуар» рядом с желтой «Тойотой» на площадке возле гаражей, извлек пса и бодро зашагал к подъезду. Вчерашние бабушки, видимо, еще не расходились; на мое вежливое приветствие они ответили гробовым молчанием, значит — узнали и, судя по презрительным взглядам, приняли за торговца подержанными собаками. Прошмыгнув мимо них, я взбежал по узкой темной лестнице на второй этаж, нажал кнопку мелодичного звонка возле обитой красным кожзаменителем двери пятой квартиры.

— Боря, голос! — скомандовал я негромко.

Кусочек сосиски, поднятый на недосягаемую для пса высоту, заставил его тявкнуть… и в ту же минуту дверь распахнулась.

Честно говоря, я как-то не подумал о том, что у Илоны Борисовны есть муж, да еще такой большой. В черном шерстяном пиджаке, слегка припорошенном перхотью, он занимал весь проем. Я, грешным делом, подумал, как же его понесут по такой узкой лестнице, если ему придет в голову сыграть в ящик дома, а не за стойкой бара в казино «У Александра»?

— Здравствуйте, — сказал я. — Мне нужна Илона Борисовна Ямковецкая.

Туша молча посторонилась, стало видно, что прихожая освещена мягким зеленоватым светом. Я принял его за разрешающий и, тщательно вытерев мокасины о меховой коврик, перешагнул порог. Дверь захлопнулась, звякнула цепочка, клацнул четырехригельный замок; шкаф в человеческом облике остался стоять на месте, заложив руки за спину — наверное, чтобы помочь мне справиться с запорами, когда я буду уходить. Ленивым движением подбородка он указал мне на комнату, затуманенную табачным дымом, куда я и поспешил, предвкушая триумф.

На широком велюровом диване со старомодными валиками вразвалку сидел крупный мужчина в полосатых костюмных брюках на широких подтяжках; бордовый галстук очень подходил к его лицу с ровным матовым загаром с туманных берегов Дуврского пролива. На большом круглом столе у распахнутой балконной двери стояли банки с пивом «Хольстен», посередине громоздилась гора воблы, по которой я понял, что не ошибся адресом, еще до того, как увидел свою клиентку. Она сидела в глубоком кожаном кресле с банкой пива в одной руке и длинной сигаретой, набитой смесью виргинского табака с гашишем, в другой; на ней были фирменные джинсы и блузка с буфчатыми рукавами из светлого шелка, на ногах — домашние шлепки на высокой пробковой танкетке. За столом сидели еще трое граждан от двадцати пяти до тридцати, опоясанные наплечными кобурами, из которых торчали рукоятки крупнокалиберных пушек.

Позволив им на себя насмотреться, я расстегнул «молнию» на сумке и выпустил Борю. К моему разочарованию, счастливой встречи со слезами не получилось: бродяга тут же подбежал к столу и завертел купированным хвостом, цыганя не то пивка, не то воблы; моя клиентка отреагировала на кавалера еще более странным образом — поморщила нос и подобрала под себя ноги с крашенными перламутром ногтями, оставив шлепки на присыпанном пеплом паркете.

Человек на диване отдернул рукав, как верхняя часть украинского флага, рубахи и посмотрел на «сейку».

— Ты опоздал на семь минут, сыскарь, — зевнув, проговорил он с высокомерием президента Всемирного банка.

Илона выпустила струю гашишного дыма и, запрокинув голову, допила оставшееся в банке пиво.

— Значит, с вас еще семь долларов, — обиженно сказал я.

Это почему-то всех рассмешило. На некоторое время квартира моей клиентки превратилась в скотный двор: здоровое ржание вооруженных жеребцов за столом перекрывалось поросячьим подвизгиванием хозяйки, а загорелый мужчина в голубом кукарекал петухом и хлопал себя крыльями по ляжкам.

— Кто это тебе так рожу поцарапал? — вытирая рукавом потекшее из глаз пиво, спросил он.