Город, Который Снится - [4]

Он огляделся… Это опять Туапсе. Как он сюда попал? Ведь, еще вчера Вадим сидел у себя в торонтском офисе, потом пришел домой… Он спит! Да. Он спит, и все это ему снится. Опять снится. Вадим хотел увидеть этот сон снова, и он увидел его.

Теперь он уже не стал просыпаться. Зачем? Ведь, это тот самый сон, который ему хотелось увидеть!

Спрятав руки в карманы белых брюк, Вадим отправился — прогуляться по воображаемому городу. Городу, который ему снится.

Выйдя из порта, он оказался на небольшой площади с помпезно-советским названием Площадь Октябрьской Революции. Здесь стоял памятник «Борцам за Власть Советов». Впритык расположен Дворец Культуры Моряков, а напротив — магазин «Океан», самый крупный рыбный магазин города. Вадиму помнилось из сообщений туапсинского сайта, что здесь построили что-то — в конце девяностых годов, кажется. Он огляделся. Никаких новых построек нигде не видно. А интересно, какой сейчас год?.. Наверное, опять 1993-й.

Вадим шел через площадь. Все здесь. Никуда ничего не делось. Вот — магазин «Золотой Ключик», где продают сладости, а рядом — казачий штаб с надписью у входа «Всекубанское казачье войско. Туапсинский казачий отдел».

Там, где заканчивается площадь Октябрьской Революции, начинается улица Карла Маркса — центральная улица города. В конце девяностых (Вадим помнил) ставили вопрос — а не переименовать ли улицу в Платановый бульвар или, может, вернуть ей дореволюционное, историческое название — Абазинский проспект. Как ни крути, а Маркс, мало того, что никогда в Туапсе не был — вряд ли и знал о его существовании. Но, поговорив, решили ничего не менять. Видимо, для вчерашних коммунистов, осевших в городской мэрии, старое название звучит привычнее.

Но это все произошло позднее. А тогда, в 93-ем году город сотрясали другие проблемы, и вопрос о переименовании еще не поднимался.

Вадим зашел в один из маленьких магазинов. Бросил взгляд на стенной календарь. Так и есть — 1993-й год. Он не ошибся.

Выйдя на улицу, Вадим решил: купить бутылку красного кубанского вина и забежать в гости к своему старому приятелю Косте Лопушинскому. Костя был местным литератором и журналистом. Книги его продавались плохо (чтобы не сказать — вообще не продавались), и он кормился с того, что вел передачи на местном радио, плюс подрабатывал собкором по Туапсе в одной краснодарской краевой газете.

Костю Вадим не видел десять лет, но вряд ли тот изменился. Сегодня, ведь, 1993-й год! Прошлое, вернувшееся обратно!

Вадим направился к лотку, быстро выбрал бутылку. Замечательное кубанское вино «Черные Глаза», которого он не брал в рот уже десять лет! (Где же его в Торонто купишь?) Он быстро полез в карман и испугался… А, вдруг, там будут только канадские доллары? Что он купит на них здесь?

Вадим достал кошелек (канадский, кстати, кошелек — купленный им в позапрошлом 2001-ом году в «Winners»-е). Но деньги там, в кошельке, оказались российские. Российские рубли, причем старые — те, что были в ходу тогда, в 1993-ем.

Вадим про себя обрадовался, достал купюры и… обомлел.

Он увидел девушку-продавщицу. Зеленоглазая блондинка, с длинными волосами, пышными и блестящими, как у кинозвезды, она смотрела на Вадима и молча ждала. Потом улыбнулась смущенно, как улыбается совсем еще маленькая девочка. Зеленые глаза ее блеснули тихонько, неподвижные черные зрачки бесшумно вздрагивали. Она моргнула, и Вадим моментально забыл, зачем он сюда пришел. Кто эта принцесса из старой, забытой сказки? Кто она? Где Вадим видел ее раньше? То, что не в Торонто — ясно, в Торонто не бывает подобных красавиц. Такую сказочную принцессу можно увидеть там только в кино, в голливудском фильме — и нигде больше.

Все закружилось перед Вадимом. Огромный цветной мир вокруг — он словно бы утонул, растворился в волшебном сиянии зеленых глаз туапсинской принцессы.

И Вадим начал все вспоминать. Он шел к другу Косте… Остановился, чтобы купить вина. Ага! Вот, что он здесь делает!..

— Простите, — Вадим протянул деньги. — «Черные Глаза», пожалуйста, бутылку…

— Еще что нибудь?

Вадим оглядел витрину. Пожалуй: надо взять сладкого на закуску. Костя только обрадуется. Взгляд Вадима упал на коробку конфет «Птичье Молоко».

— И «Птичье молоко» еще, пожалуйста…

— Вы знаете, — девушка улыбнулась трогательной, провинциальной улыбкой. — «Птичье молоко» у нас не очень свежее. Лучше возьмите мармелад в шоколаде. Он свежий.

— Мармелад в шоколаде? — Вадим уже и забыл, что это. «Птичье молоко» польского производства он часто покупал в польских магазинах Торонто и в русских магазинах Северного Йорка. Поэтому он чуть растерялся и спросил неуверенно: — А это вкусно?

Девушка опять улыбнулась. В ней словно проснулся ребенок.

— Вкусно. — Ответила она. — Очень.

Светловолосая девушка с искренним любопытством рассматривала посетителя, задавшего такой несерьезный вопрос. И Вадим понял: ведь, он иностранец здесь. А иностранцев в провинциальной России любят. Иностранцы интересны. Тем, что они иностранцы, хотя бы.

— Я вспоминааю, — Вадим действительно вспомнил, — когда-то я ел мармелад в шоколаде. Когда-то, очень давно…

— А вы откуда приехали? — Спросила девушка, разглядывая молодого человека, все с той же своей провинциальной непосредственностью.