Горнист - [9]

— Нужно действовать смелее! Будем останавливать машины. А там, может, и возьмут.

— Да-а, а как ее остановишь? Собьет и поминай как звали…

— Эх ты! А еще Виктор! Шляпа ты, а не Виктор. Знаешь ты, что значит твое имя?.. Виктория — это победа! Так ее, кажется, древние греки называли… А ты: ах, собьет! Ах, уедет! Трус ты. Слушайте приказ. Ты, Витька, пойдешь к лагерю и на повороте шоссе влезешь на тот дуб, где мы в Робин Гуда играли. Когда увидишь, что идет автобус, — смотри, не грузовая или легковая, а автобус! — маши нам наволочкой. На палку привяжи. А Сашка на этот орех влезет. Ему твой сигнал видно будет. Он нам передаст, а мы тут автобус обязательно остановим. Понятно?

— Вот здорово! — восхитился Саша.

— А если вы уедете, а я… не успею. Бежать далеко, — втянув голову в плечи, запинаясь, прогнусавил Виктор.

— Эх ты!.. Ну ладно. Саша, пойдешь туда, к дубу?

— Пойду! Я успею, Сережа, не бойся! Я по деревьям знаешь как лажу! Как пантера!

— Ну ладно, «пантера», беги!

Саша снял тапочки и с наволочкой в руках помчался по шоссе. Сергей подсадил Виктора, и тот, сопя и боязливо посматривая на землю, медленно полез вверх.

— Выше. Еще выше! Да что ты копаешься? — сердился на земле командир. — Видишь Сашку? Да не туда смотришь! Смотри на мою руку. Туда.

Наконец, Витька увидел и заорал:

— Вижу-у-у! Наволочку вижу. А Сашки нет.

— Его и не увидишь. Следи за сигналом. Не зевай. Да привяжись веревкой. А то сдуру еще трахнешься.

Сережа разъяснил девочкам свой план. Они насобирали больших белых камней, сложили в кучу у дороги. И снова потянулось ожидание. Время от времени проносились полные грузовики и легковые машины. А сигнала все не было.

Обшарпанный запыленный «козлик» затормозил у выстроившихся на обочине дороги пионеров. Из машины вышел пожилой мужчина в полинявшей военной гимнастерке:

— Что тут у вас, ребята?

— Да вот никак на станцию уехать не можем, — ответил Сергей.

— Я могу взять кого-нибудь, а то и двух, а?

— Да ведь нас семь человек.

— А пусть пока двое едут. Остальные на других попутках доберутся. Ну вот хотя бы вы двое, — указал он на Сонечку и Нину.

Те было встрепенулись, схватились за рюкзаки, но тотчас, не подняв их с земли, разжали руки.

— Нельзя нам. Нас семь. Мы — один отряд, — ответила за обеих Нина и покраснела. Уж очень неловко было отказывать этому хорошему человеку с ласковыми карими глазами.

— Ну раз так… конечно, — развел руками человек в гимнастерке, — отряд распылять нельзя. Противника нужно бить сообща, — пошутил он. — Будьте здоровы. Желаю удачи! — захлопнул дверцу, и машина укатила.

Девочки тяжело вздохнули. Помрачнел и командир.

— Едет! Едет! — заорал Витька. — Сашка наволочкой машет.

— Начи-най! — скомандовал Сергей.

Девочки кинулись к груде белых камней и стали перетаскивать их на шоссе. Сережа расставлял камни так, чтобы машина не смогла проехать… Из-за поворота выскочил маленький голубой автобус. Все пятеро вышли на дорогу и стали махать руками. Шофер увидел на дороге преграду, кричащих пионеров и резко сбавил скорость. Взвизгнули тормоза. Из окон выглядывали обеспокоенные пассажиры. Шофер выпрыгнул на шоссе.

— Что? Дорога не в порядке? Где обвал?!

— Дядя, обвала нет. Мы второй день не можем уехать на станцию. Нас семь пионеров, — пояснил Сережа, — у нас денег нет на билеты.

— Так что ж вы машину останавливаете?! Кто вам…

— Дяденька, возьмите нас, мы маленькие, — перебил его жалобный тоненький голос Сонечки.

Шофер остановился на полуслове. Переступил с ноги на ногу и сказал уже мягче, с оттенком сожаления:

— Не имею права… все места заняты.

— Дяденька, нам и мест не надо, мы постоим, — просила Сонечка.

— Ну куда я вас?..

Видя, что шофер заколебался, сразу в несколько голосов закричали разомлевшие от жары и трудной горной дороги пассажиры:

— Куда их! И так друг на друге сидим! Дышать нечем! Мы на поезд опаздываем. Это безобразие! Шофер, поезжайте!..

— Да мы в проходе поместимся. Что вам, жалко?! — перекрыл голоса пассажиров гневный голос Сережки.

— А чемоданы наши куда? Себе на голову?! — выкрикнула толстуха с красным, лоснящимся лицом.

— Видите, ребятки, пассажиры возражают. Уберите камни…

И тут все испортил только что слезший с дерева Витька:

— Подумаешь, цаца! Ну и убирай сам!

— Ах ты паршивец! — вскипел шофер. — Да я вам… — Он зло расшвырял сапогами камни и вскочил в машину.

— Дяденька! У нас хлеб есть. Мы можем…

Но шофер уже не слушал. Автобус рванулся, и Сережка, не успевший выпустить ручку дверцы, упал у колес. Вскочил. Хромая, сделал еще несколько шагов за машиной и стал. Девочки кинулись к нему. Подбежал запыхавшийся Саша:

— Что? Не взяли? Вот… — и осекся, увидев сбитое, окровавленное колено Сергея.

Майя открыла сумку с красным крестом. Помазала ногу Сережи йодом и завязала бинтом. Затем девочки стали спешно приводить в порядок разодранную командирскую одежду, на все лады ругая при этом шофера и его зажиревших пассажиров. Потом все набросились на Витьку:

— Кто тебя просил?! У-у-у, болтун несчастный!

В суматохе позабыли о дороге.

— Ой, девочки, едет! — взвизгнула Нина.

По дороге приближалась большая грузовая машина с брезентовой крышей над кузовом. Первым пришел в себя Саша. Он кинулся к дороге. Сорвал с себя галстук и замахал им над головой.