Горечь - [38]
(Таким мы Петьку не знали: он был всегда сдержанный, сильный, всем довольный.)
САША: Ну, Петя, не надо, что ты… теперь-то уж…
ПЕТЯ: Раньше никогда не плакал. Честное слово. Твердокаменный был… Считал, если так делают, значит, надо… Лес рубят, и так далее. Кругом ведь враги… И всё такое прочее. А теперь… Не могу… Ладно. Проехали…
Окончил я в тридцать третьем фабричное железнодорожное училище в Саратове, получил специальность электромонтёра четвёртого разряда и поехал летом по бесплатному билету в Ленинград, город поглядеть. И так он мне сразу пришёлся, что поступил прямо там на работу, в электроцех на завод Карпова. Вечерами на рабфаке учился. Жизнь кипела. Да вы сами знаете…
С гордостью вспоминаю активное наше препровождение времени: наряду с добросовестной работой в первой и третьей смене и вечерними занятиями, мы ещё принимали участие, по комсомольской линии, в работах по капитальному ремонту завода, строили спортплощадки, стадион на Петроградской стороне. Вы его все знаете, этот стадион. На котором, между прочим, Юра Хазанов, насколько я помню, так и не поставил рекорда в беге на три тысячи метров, а почему-то всё время куда-то сходил с дистанции… Или я ошибаюсь?.. (Он не ошибался.)
Вот так мы жили общественной жизнью и трудились, и были на доске почёта — и радовались этому, потому что заслуженно, а не для проформы.
Видел я, конечно, и другое: арестовали директора, ещё нескольких с нашего завода. Но уверен был, что всё правильно, так и должно быть — значит, заслужили. Помню, так уставал в те годы — от работы, от учёбы, что иногда мечтал сам сесть в тюрьму: вот где, думал, будет время книжки почитать…
После вечернего рабфака, как раз в 38-м году, решил я поступать в Ленинградскую военную академию связи. Получил проходной балл «4», но мандатная комиссия отказала, так как я по-честному написал в анкете, как было в жизни: что отец зажиточный середняк. Помню, начальник курса отнёсся ко мне хорошо, пожалел и посоветовал попробовать поступить в ВТА имени Кагановича, она как раз недавно переехала из Москвы в Ленинград. Я взял справку о сданных экзаменах, подал в ВТА, а в новой анкете указал социальное положение отца — просто середняк. Не зажиточный. И меня приняли. А уже на второй день, помню, вызвал начальник Академии комкор Пугачёв и по-отечески поговорил со мной…
К сожалению, следует отметить трагический факт искажения кадровой политики в Красной Армии тех лет. В первых числах октября, как все вы знаете, Семён Андреевич Пугачёв был арестован…
МАРК ЛИХТИК (небольшого роста, очень спортивный; со спокойным характером): Я недавно читал: по последним данным тогда репрессировали 43 тысячи офицеров. И около двух тысяч генералов… А Пугачёв, помню, поздравлял нас в сентябре с поступлением и с началом учебного года. Маленький такой, с бритой головою…
РАФИК: Для меня, бывшего инструктора райкома комсомола по пионерской работе, убеждённого в великой справедливости нашего общества, это был первый удар по моим идеалам и представлениям. Потому что я не верил, что Пугачёв враг… А возможно, лишь сейчас так думаю… Не знаю… Врать не буду… Через несколько дней — помните? — было общее собрание слушателей, на которым мы единодушно заклеймили врага народа Пугачёва. Между прочим, до всякого суда, только по одному факту ареста… Вот, например, завтра кого-то из нас, сидящих тут, за столом, захомутают, а послезавтра, мы все дружно подтвердим, что он убийца, предатель и… скотоложник.
САША: Ну, ну, не надо так… Было, всё было, знаем. Но ведь осудили эти порочные методы.
ЮРА: И, как всегда, своевременно. До сих пор кости повсюду торчат. Живём на костях… Как дорога на Чукотке, по которой мой друг ездил недавно: Иультин — Эгвекинот. Двести километров по костям зэков. Едешь, а они гремят, гремят…
ПЕТЯ (после паузы): А жена Пугачёва живой осталась. Я год назад в финчасти академии её видел. За конфискованные вещи чего-то получала.
МИША: Давайте лучше я тоже расскажу, как в академию поступал… Помню, июнь 38-го, Одесса. Как всем известно, лучший город в нашей Галактике… Никогда не забуду, как вы, желая задеть во мне чувство истинного одессита, пытались сомневаться, что в Одессе лучшее море, лучшая футбольная команда, лучшая лестница, лучший Дюк, лучший оперный театр… Особенно ты, Юра, отличался.
ЮРА: Ты так обижался, Мишка, что даже пожаловался однажды майору Чемерису, и он вызвал меня и продраил за непочтение к Одессе. Расценил как антисемитские выпады. Вот было времечко немыслимой интернациональной дружбы!
МИША: Такого не помню, но вообще Чемерис был хорошим честным мужиком. Хотя и грубоватым. Матерился часто. Я называл его мастером «драирОвки»… Помните, была внезапная проверка общежития, и кто-то из нас бутылку с водкой в сапог наскоро запихал? А Чемерис перед самым уже уходом взял тот сапог и молча отставил в сторону. И ушёл…
РАФИК: Он, в сущности, очень порядочный человек. От тринадцатой зарплаты отказывается. Гвоздя себе после войны из трофеев не взял. А ведь сколько автотранспорта в его распоряжении было!
ЮРА: Да уж… Мой командир полка, помню, полные «студебекеры» отправлял в Москву из-под Вены. Для высокого начальства. А замполит лично сопровождал ценный груз… И себя тоже не забывали… Но, дорогие ребята, не происходит ли у нас некоторая, извините за иностранное слово, аберрация? За что мы, подумайте только, прославляем человека? Что не вор, не взяточник, не мародёр… Прямо как в старом анекдоте о Сталине: «Видишь, деточка, какой добрый — узбекскую девочку держит на коленях. А ведь мог убить…»
Сборник рассказов советских писателей о собаках – верных друзьях человека. Авторы этой книги: М. Пришвин, К. Паустовский, В. Белов, Е. Верейская, Б. Емельянов, В. Дудинцев, И. Эренбург и др.
От автораМожет быть, вы читали книгу «Как я ездил в командировку»? Она про Саню Данилова, про то, что с ним происходило в школе, дома, во дворе, в горах Северного Кавказа, в пионерском лагере…В новой моей книге «Кап, иди сюда!» вы прочтёте о других событиях из жизни Сани Данилова — о том, как он обиделся на своего папу и чуть не побил рекорд Абебе Бекила, олимпийского чемпиона по марафону. Узнаете вы и о том, что хотели найти ребята в горах Дагестана; почему за Ахматом приезжала синяя машина с красной полосой; в кого превратился Витя всего на три минуты; как Димка стал храбрецом, и многое, многое другое.«Ну, а кто же такой Кап?» — спросите вы.Конечно, это лохматый чёрно-пегий пёс.
Сборник рассказов Ю. Хазанова о том, какие истории приключались с псом Капом, с Вовой, и с Кирой-Кирюшей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От автора: Эта книга и самостоятельна, и служит, в то же время, продолжением предыдущей, носящей не слишком ясное название «Знак Вирго», что означает «Знак Девы», под которым автор появился на свет.Общее заглавие для всего повествования о своей жизни, жизни моего поколения и, в какой-то степени, страны я бы выбрал «Круги…», или (просто) «Это был я…» А подзаголовком поставил бы пускай несколько кокетливые, но довольно точные слова: «вспоминательно-прощально-покаянный роман».
Продолжение романа «Лубянка, 23».От автора: Это 5-я часть моего затянувшегося «романа с собственной жизнью». Как и предыдущие четыре части, она может иметь вполне самостоятельное значение и уже самим своим появлением начисто опровергает забавную, однако не лишенную справедливости опечатку, появившуюся ещё в предшествующей 4-й части, где на странице 157 скептически настроенные работники типографии изменили всего одну букву, и, вместо слов «ваш покорный слуга», получилось «ваш покойный…» …Находясь в возрасте, который превосходит приличия и разумные пределы, я начал понимать, что вокруг меня появляются всё новые и новые поколения, для кого события и годы, о каких пишу, не намного ближе и понятней, чем время каких-нибудь Пунических войн между Римом и Карфагеном.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Выпускник театрального института приезжает в свой первый театр. Мучительный вопрос: где граница между принципиальностью и компромиссом, жизнью и творчеством встает перед ним. Он заморочен женщинами. Друг попадает в психушку, любимая уходит, он близок к преступлению. Быть свободным — привилегия артиста. Живи моментом, упадет занавес, всё кончится, а сцена, глумясь, подмигивает желтым софитом, вдруг вспыхнув в его сознании, объятая пламенем, доставляя немыслимое наслаждение полыхающими кулисами.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
От автора: Это — четвертая часть моего «Собрания воспоминаний и размышлений». Она, как и предыдущие части, и вполне самостоятельна, и может считаться продолжением.Здесь вы столкнетесь с молодыми, и не очень молодыми, людьми конца пятидесятых и начала шестидесятых годов прошлого века; с известными и неизвестными (до поры до времени) литераторами, художниками, музыкантами; с любовями, изменами и предательствами, с радостями и горестями нашей жизни… В общем, со всем, что ей сопутствует.