Гонки по лабиринту - [3]

- такое ... высокомерие...

Шальнев посмотрел на ее профиль на фоне тумана в окне рядом с ее лицом. Жанна Муравьева была женщиной, столкнувшейся с непреложными слабостями человеческой натуры и с осознанием того, что она, в конце концов, разделяет их со всеми остальными.

- За последние месяцы я прочла в газетах и интернете все, что о нас писали, - продолжала она. - скрытно. Сергей этого не знал. Для него я притворилась выше всего этого. Словно отчужденная. Но я прочитала все это. Я вырезала и копировала каждый фрагмент, любой, даже те вещи, которые время от времени появлялись. Я была загипнотизирована. Это было, как если бы я видела себя со стороны моего тела. Очень своеобразный опыт. Иногда мне казалось, что я читаю о ком-то другом, а иногда было ясно, что я читаю о нас - о Сергее, о себе и о Лене, - но мы не казались...особенными. Наши имена легко могли быть взаимозаменяемы с чьим угодно именем. Там не было ничего, присущего нашей жизни, а репортеры, казалось, узнали о нас очень многое, что отличало бы нас от всех остальных. На самом деле мы, наши жизни, казались ужасно обычными. Мы могли бы быть...кем угодно.

Она замолчала, внезапно осознав, как много говорила. Андрей ничего не ответил. Что он мог ответить на такой неожиданный монолог? От него ничего не ждали.

- Мне кажется, это звучит странно для вас, может быть, даже наивно с моей стороны, - сказала она, глядя на свои руки, но затем вернула свое внимание к туманной дорожке перед ними. - Но это было так...откровенно и так печально. Они все писали о Лене. Они не должны были этого делать. Она была ребенком, правда, пусть в двадцать семь лет, все они почти дети. Ее работа в группе волонтеров, казалось, не имела для них такого большого значения, как то, как она жила здесь. - Она устало покачала головой. - Что-то здесь не в меру, не правда ли? То, как мы видим вещи, как мы думаем, как мы живем, что мы требуем от других и от себя. Слишком много, слишком мало. Нет золотой середины.

За девяносто дней, прошедших с тех пор, как пропала ее дочь, Жанна Муравьева сильно изменилась, но Шальневу трудно было бы сказать, было ли это медленным поворотом к чему-то более прекрасному.

- Лена жива, - сказала она прямо, без прелюдий. - Дима нашел их.

Андрей был застигнут врасплох. Когда Жанна сказала, что "Дима" нашел их, она имела в виду скорее навязчивую решимость своего мужа. Человек, который действительно нашел их, был частный детектив Дмитрий Федоров, бывший офицер военной разведки из Ростова-на-Дону, которого муж Жанны нанял почти три недели назад.

- В ДНР?

Она кивнула.

- Но Федоров говорит, что она не живет сейчас с кем-либо.

- Когда вы получили от него весточку?

- Он звонил мне вчера вечером.

- Это был он?

- Да, он звонил по моей линии. Муж никогда не отвечает на мои реплики. Он еще не знает. - Чтобы объяснить, она впервые повернулась к Шальневу, это было лицо уставшей женщины, ее лицо осунулось.

- В самом начале, когда Сергей нанял этого Федорова, я встречалась с ним наедине, - сказала она. - Он проницательный человек, и не нужно было обладать большим восприятием, чтобы понять, что за человек мой муж. Это из-за того, как он есть, что мы пришли к этому. Все это знают, кроме его самого. Вот почему он испытывает к вам такую сильную антипатию. Вы бы ... вы бы подумали, что после того, как молодая девушка закончила университет, после того, как она провела два с половиной года в команде волонтеров, со всей самоуверенностью, которая требуется, вы бы подумали, что после всего этого она сможет претендовать на некоторую независимость. Но от такого человека, как мой муж, независимости не добьешься. Когда она вернулась домой, снова возник конфликт.

Сергей Муравьев был обеспеченным совладельцем нефтехимической компании, человеком, который знал, чего хочет и что требуется для этого, и чья сильная и непреклонная личность принесла ему состояние. Им восхищались и другие преуспевающие люди, которые были похожи на него и видели что-то свое в волевых победах Муравьева. Но настойчивость Сергея Муравьева была в том, что его эгоцентричная воля никогда не должна быть отвергнута, ни в профессиональной, ни в личной жизни, не была лишена цены, цены, которая, должно быть, причинила ему много темной боли в те тайные моменты, которые происходят в жизни каждого человека, когда он сталкивается с голой реальностью своей собственной вины. Его заботы о себе навсегда лишили жену любви и оттолкнули дочь.

- В любом случае, я решила, что если мы когда-нибудь снова вступим с ней в контакт, я не позволю мужу...все испортить. Я прошла через все это с господином Федоровым, это был долгий, честный, подробный разговор. Он казался очень понимающим. Я просто попросила его сначала дать мне знать.

- И он позвонил тебе вчера вечером.

- Да. Он сказал...он сказал, что есть шанс убедить ее вернуться домой.

Может-быть-шанс. Шальнев внимательно посмотрел на нее. Отчаявшиеся люди могли прокормить себя таким воздушным питанием.

- Но, по-видимому, он чем-то озабочен, - сказала она. - Голос Жанны Мурвьевой слегка дрогнул, и она откинула голову назад к окну и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. - Он сказал, что у нее какие-то неприятности. Что у нее и этого мальчика какие-то неприятности.