«Голубые Орхидеи» - [4]

Террористический акт? Только не против него! Какой-то помешанный уже пытался убить его в 1968 году. Это не остановило его даже на пару недель. Он оставался таким же упрямым и несговорчивым, как всегда, шел по священным залам Сената и не брал ни от кого взяток.

Он проучит этих ублюдков.

Комната в отеле, расположенном неподалеку от площади Таймс, была маленькой и безликой. Ее заполнил пар, струящийся из ванной, где уже минут двадцать лилась вода из душа.

Обнаженная мускулистая латиноамериканка вышла из ванной, вытирая блестящее от капель воды тело. Черные волосы, оливково-темные глаза, смуглая кожа.

Аранья глубоко дышала.

Она «доказала свою лояльность» в двенадцать лет, убив пьяного богача в пригороде Буэнос-Айреса, и теперь убийство доставляло ей удовольствие такое же сильное, как кокаин, и превратилось в привычку.

Латиноамериканка подошла к двуспальной кровати и стала рыться в большом чемодане, набитом гримом, париками и другими предметами, приобретенными в магазинах театральных принадлежностей. Для сегодняшней роли понадобится зубной протез и особый пластик, который, если применить его правильно, создаст видимость второго подбородка и морщин. Аранья стала изумительным специалистом по маскировке. Как изменчивая тень, она могла смешаться с любой толпой, становясь кем угодно — мужчиной или женщиной.

И ЦРУ, и Моссад, и даже КГБ не раз использовали латиноамериканку. Мятежный вождь рабочих в стране восточного блока, колумбийские федеральные судьи — восемь или десять человек, французский премьер-министр, спикер конгресса из Калифорнии — все уничтожены — застрелены или задушены. Зачастую погибали и те, кто находился рядом, — это не имело значения для Араньи.

«Последний раз» — мысленно убеждала себя убийца, зная, что это пустое обещание. Утонченное удовольствие от пролитой крови затягивало, стало теперь необходимостью.

Она была самой опасной женщиной в мире.

Медленно и тщательно она создавала себе лицо, которое будет носить сегодня вечером. Седой парик. Колючие брови. Голубые контактные линзы придали ее глазам вид слезящихся. Она наслаждалась, уничтожая свою знойную красоту и создавая образ старика.

Прочертив морщины вокруг глаз и рта, она вспомнила о последнем банковском счете, который открыла, — своем тридцать шестом счете. У нее была целая коллекция счетов Панамского банка, по одному за каждое убийство. К счастью, ее муж Томас никогда не задавал слишком много вопросов о ее «поездках манекенщицы». Все было так, как и должно быть. Как и американские мафиози, она предпочитала не смешивать бизнес и семью. Конечно, были и провалы — только три, но каждый из них оказал сильное воздействие на Аранью, каждый стал ее личным поражением и так глубоко задел ее, что привел на грань невроза. После всех трех случаев она впадала в такую глубокую депрессию, что ее помещали в больницу на десять дней. Требовалась интенсивная терапия, лечение шоком и сильные наркотики, чтобы избавиться от депрессии.

Она закончила одеваться и вдохнула порцию кокаина. Ощущение силы и власти, как волной, обдало ее. Она — Аранья! Паук! И доказала это кровью. Ее никто не победит.

Десять минут спустя она быстро шла по площади Таймс, вдоль тротуаров, заполненных вечерней толпой, — парочками, детьми-бродягами, наркоманами, туристами, проститутками, бизнесменами.

Девушка в черном кожаном мини-платье с тяжелой цепочкой, пробираясь сквозь толпу, прошла мимо. Аранья заметила, что ее взгляд даже не остановился на ней, и сдержала торжествующую улыбку. Седые волосы, растущие пучками брови, старческие глаза и походка… Она выглядела как любой другой житель Нью-Йорка, спешащий перекусить перед театром.

Под тренчем на Аранье был надет черный смокинг, а изнутри к подкладке пальто ремнем прикреплен бельгийский полуавтоматический пистолет, переделанный из знаменитого израильского автомата «Узи». Его легко можно было достать через тщательно проделанные разрезы, вместе с магазином, рассчитанным на пятнадцать выстрелов, он весил чуть больше восьми фунтов, а в длину насчитывал меньше тридцати дюймов. Пистолет был оснащен короткоствольным глушителем нового экспериментального образца. Во время выстрела он чуть слышно «кашлял», к тому же отличался идеальной меткостью — совершенное оружие для переполненного театра.

Взглянув на свои часы «Пьяже», Аранья отметила, что оставалось пятьдесят минут до открытия занавеса. Она чувствовала дрожь от возбуждения, которое можно было по силе сравнить с сексуальным. Все начиналось снова…

Сидя на низком табурете в гримерной, Валентина ощутила ловкое прикосновение карандаша сначала к одному веку, потом к другому.

— Снова закрой глаза, — приказала Бев, гримерша.

Пульс Валентины слегка участился, мысли перескакивали с одного на другое. Ее что-то тревожило, но что, она не могла объяснить.

— Вот, — выдохнула гримерша, делая шаг назад от своего создания. — Фантастично! Это Лара, но и Валентина тоже!

Валентина посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Они трудились часами, чтобы добиться именно такого образа. Грим был специально разработан для нее Трини из ассоциации «Мадригал». Она станет новой, поразительно смелой Ларой.