Голубоглазый юноша - [69]

– Вообще-то мы с вами оба крестоносцы, борцы за человеческие права, – задумчиво проговорила Джинни. – Сестра недавно обвинила меня именно в этом: мол, я нахожусь в нескончаемом крестовом походе, у меня комплекс Жанны д’Арк. С ее точки зрения, это смешно. А я вижу в этом смысл. У меня нет ни мужа, ни детей, я могу потратить время на искоренение мировых язв.

– Все мы рано или поздно выходим на предназначенный для нас путь, просто у некоторых это получается раньше, чем у других. Я бы сказал, что вы извлекли из безнадежной ситуации максимальную пользу. Это настоящее искусство! – Эндрю уважал ее за это, ни на минуту не забывая о счастливчике Блу. Она могла бы всю оставшуюся жизнь оплакивать свои утраты, но вместо этого стала служить другим людям.

– Сестра спрашивала, собираюсь ли я усыновить Блу. До ее вопроса я серьезно об этом не думала. Как-нибудь надо будет это обсудить.

– Для него это было бы чудесно. Но вам самой сначала надо как следует подумать, чтобы потом не пожалеть.

– Я подумаю. Это хороший совет.

– Что ж, увидимся в понедельник в епархии. Встретимся в кафе за углом. Я познакомлю вас с кое-какими подробностями, обрисую персонажи. Это никогда не вредно.

– Даже очень полезно! Я чрезвычайно вам признательна! – от всего сердца поблагодарила Джинни.

– Еще раз примите мои соболезнования, – сказал на прощанье Эндрю.

Она заглянула к Блу, и он преподнес ей неприятный сюрприз: сказал, что ему нехорошо.

– В каком смысле? – Она потрогала его лоб: нет ли жара? Но лоб был холодный. – Наверное, ты просто утомился от поездки. – Прошедшие дни были суматошными: прощание, похороны, перелеты в Калифорнию и обратно. Но она обратила внимание на его бледность. Перед сном Блу вырвало. Джинни предположила, что это желудочный грипп. Она немного посидела с Блу, дождалась, пока он уснет, и пошла спать сама.

Не прошло и нескольких минут, как ее кто-то затормошил. Она проснулась, открыла глаза, еще не понимая, где ее застало внезапное пробуждение. Блу стоял над ней и плакал – такого с ним еще не бывало.

– Что случилось? – спросила она, соскакивая с кровати.

– Живот болит. Очень сильно.

Джинни велела ему лечь на ее кровать. Лучше вызвать врача. Блу опять вырвало, он скорчился от боли и показал, где болит – в нижнем правом углу живота. Джинни была обучена оказывать первую помощь и распознавать распространенные симптомы. Поспешно одевшись, Джинни спокойно сказала Блу, что они поедут в больницу. Он сказал, что ему плохо и он не сможет одеться, поэтому Джинни помогла ему натянуть поверх пижамы халат и надеть высокие кеды. Уже через пять минут они ловили на улице такси. Она попросила водителя отвезти их в отделение экстренной помощи больницы «Маунт Синай» – ближайшей к ее дому.

Еще через пять минут они уже были в кабинете неотложной помощи. Блу описал медсестре, что он чувствует, Джинни тем временем заполнила в регистратуре все бланки. Расписываясь, она вспомнила, что у нее нет на него страховки. Она бросилась в кабинет медсестры, где он сидел в кресле-каталке, весь зеленый, с миской под подбородком на случай нового приступа рвоты.

– Блу, у тебя есть страховка? – тихо спросила Джинни. Блу помотал головой. Она вернулась в регистратуру и сказала, что страховка отсутствует. Сообщение было принято без всякой радости.

– Можете выставить счет мне, – быстро сказала Джинни и вписала в форму свой адрес.

Следующим камнем преткновения стал пункт о ближайших родственниках. Джинни хотела написать свое имя, но передумала и вставила имя и фамилию его тети, что было правдой. Себя Джинни обозначила как человека, доставившего больного в медицинское учреждение.

– Так нельзя, – сказала дежурная в регистратуре, проглядев бумаги. – Мы не сможем выставить вам счет. Было бы лучше, если бы у него была страховка. – Она сделала пометку «без страховки». – Вы его мать?

– Нет, – честно ответила Джинни, волнуясь все сильнее.

– Тогда вам нельзя подписывать согласие на госпитализацию. Он несовершеннолетний. Нужна подпись ближайшего родственника, родителя или опекуна.

– Сейчас четыре тридцать утра, нельзя тратить время на поиски! – испуганно крикнула Джинни.

– Мы можем оказать ему экстренную помощь, но придется уведомить кого-то из его близких, – сурово сказала дежурная. Джинни молилась, чтобы у Шарлин была ночная смена, это бы все упростило.

Джинни зашла в палату, где Блу уже осматривал врач. Джинни потрепала Блу по руке. Вид у него был ужасный. Врач вышел вместе с ней из смотровой палаты в коридор.

– Воспаление аппендикса, – сказал доктор. – Немедленное удаление. Ждать опасно.

Джинни кивнула – именно это она и подозревала.

– Конечно. Но есть одна проблема. Я не опекунша, его родителей нет в живых, опекунша – его тетя, но они не видятся, он живет у меня. Могу я подписать бумаги?

Врач покачал головой.

– Нет. Это не нужно. Пока будет идти операция, постарайтесь ее найти. Мы заберем его в операционную, но надо оповестить его опекуншу.

Джинни согласилась, решив позвонить Шарлин после того, как Блу увезут. Джинни вернулась к нему в палату. Его опять рвало, медсестра подставляла ему миску. Выглядел он плохо, глаза на мертвенно-бледном лице стали еще больше. Надо было торопиться с операцией, ему уже поставили капельницу. Пришедший через минуту медбрат объяснил Блу дальнейшие действия. Блу заплакал, Джинни поцеловала его в лоб. Его койку выкатили в коридор, вкатили в лифт. Джинни осталась в коридоре одна, вся в слезах.