Голоса Варшавского гетто. Мы пишем нашу историю - [55]

.

Как понять, страдаем ли мы за грехи наши или во освящение имени Господня? [Осознав], пытают ли враги только нас или же проникнуты ненавистью к Торе, а оттого пытают и нас. Об указе Амана в Талмуде сказано [Вавилонский Талмуд, Мегила, 12]: «Что сделали евреи этого поколения, за что их обрекли на уничтожение?», тогда как по поводу греческого указа [против евреев, повлекшего за собой] чудо Хануки, Талмуд такого вопроса не задает, несмотря на то, что тогда погибли тысячи евреев, враги захватили Храм и почти всю землю Израиля. Разница в том, что указ Амана был направлен только против евреев [но не веры], следовательно, указ [против них] был послан им за грехи. Однако касательно греческих [гонений] [в нашем богослужении сказано]: «Во дни Маттафии восстал греческий народ беззаконный… дабы заставить их забыть Тору Твою и нарушить заповеди воли Твоей…» Поэтому не пристало спрашивать «за какие грехи [нас постигло несчастье]», поскольку, раз они искупают грехи, следовательно, это страдания киддуш а-Шем…

11 июля 1942 года

Архив Рингельблюма II:15

Перевод с иврита на английский с комментариями Неемии Полена

Рабби Калонимус Шапиро родился в 1889 году в семье потомственных хасидов. Осел в Пясечно, неподалеку от Варшавы, у него начали появляться последователи, в 1913 году он стал раввином еврейской общины. После Первой мировой войны перебрался в Варшаву и в 1923 году открыл там ешиву. Во время нацистской оккупации дом его служил и домом молитвы, и бесплатной столовой для его последователей из гетто. В проповедях, которые он читал до самой депортации в 1942 году, Шапиро разработал теологическую теорию, связывавшую страдание человека со страданием Бога. Весной 1943 года Шапиро выслали в трудовой лагерь Травники; погиб 3 ноября 1943 года во время ликвидации лагеря.

Авраам Левин Из записных книжек и «Дневника великой депортации»

Из записных книжек

Субботний вечер, 30 мая [1942 года]

Этот день стал одним из самых тяжких, самых кошмарных дней, какие нам довелось пережить. Сперва облава. Вчерашняя облава собрала богатый урожай. Я не знаю точно, скольких схватили, но, судя по всему, жертвы исчисляются сотнями. Это значит, что жизням сотен евреев угрожает величайшая опасность – опасность уничтожения. Сегодня утром их увезли прочь – разумеется, в закрытых вагонах, товарных или для скота. Куда их отправили, точно неизвестно. Я слышал из нескольких источников, что их отправили аж в Бобруйск, строить укрепления. Если так, их положение куда горше и трагичнее, чем тех, кого схватили и отправили в трудовой лагерь в прошлом и позапрошлом году, потому что тогда община варшавских евреев и жители соседних городков пытались хоть что-то сделать для несчастных. Не сказать, чтобы удалось значительно облегчить их положение, но все-таки им оказали мало-мальскую помощь и защиту: пусть слабое, но утешение. Сегодня? Если тех, кого схватили во время облавы, отправили на бывшие советские территории, то помочь им и позаботиться о них будет некому. В России нет еврейских общинных организаций, а на тамошних территориях, оккупированных немцами, не осталось евреев – они либо ушли с отступавшей Красной армией, либо были убиты немцами. С лица земли исчезли целые еврейские города. Ужасно, просто ужасно.

И снова мы с прискорбием отмечаем, что к случившемуся приложила руку еврейская полиция. С великим сожалением они «вынуждены» выполнять свои обязанности и ловить людей. Обязанности эти они выполняют на совесть. И евреев похватали тьму, и знатно набили карманы нечестивой мздой. За десять злотых еврейская полиция без возражений отпускала пойманных.

Вчера у нас состоялась репетиция Варфоломеевской ночи – правда, не такой масштабной. И опять вечером пятницы, как и в злополучный день 18 апреля. Говорят, что одиннадцать человек, в том числе одна женщина, были зверски убиты. Все эти евреи жили в доме № 11 по улице Мыльной, причем четверо – в одной квартире: старик, его сын, его зять, Ружицкий, и жилец. Старший Вильнер был частично парализован, от ужаса не мог ни пошевелиться, ни вымолвить хоть слово. Немцы посадили его на стул и выбросили с третьего этажа. Он скончался на месте. Трех остальных мужчин выволокли на улицу и там расстреляли. Поговаривают, что убили еще и парикмахера из дома № 50 по улице Новолипие, и полицейского, который полгода назад дежурил в больнице на улице Ставки, когда оттуда бежали два еврея, офицеры запаса польской армии, Гомулинский и еще один[136].

Еще пристрелили пани [Регину] Юдт. Она работала на немцев и ухитрялась добывать разрешения для еврейских театров. Всего, как уже упоминалось, одиннадцать евреев.

Основание для этих ночных убийств? Трудно сказать. Одни считают, что все убитые были мошенниками. Но это не совсем так. Я слышал, что Вильнерам принадлежал кирпичный завод в Гродзиске, зять их, кажется, был учитель, очень уважаемый человек. Парикмахер из дома № 59 по улице Новолипие, говорят, состоял в Бунде [еврейская социалистическая партия]. Короче говоря, мы понятия не имеем о причинах этих страшных убийств, и никто не знает, какая судьба ждет нас. Все люди, так или иначе связанные с нашей организацией, каждый день живут в страхе за свою жизнь.